Галина Феофановна Гордукалова,
заведующая кафедрой гуманитарной информации СПбГУКИ,
доктор педагогических наук

Четвертый этап «обогащенной» схемы информационно-аналитической деятельности — интеллектуальная обработка данных — завершает «движение» от информационной модели объекта к его информационной диагностике.

Этап IV. Интеллектуальная обработка данных
Главная задача данного этапа — содержательный анализ и синтез данных, получение выводного знания об объекте и составление практических рекомендаций. Все его процедуры являются привычными для мыслящего библиографа, но есть одно значимое препятствие: самое важное правило для этого этапа — воспроизводимость выводов и заключений аналитика, которая требует определенной формализации процесса синтезирования данных об объекте. Именно это правило должно быть не просто провозглашено, а стать некоторым осознанным принципом для информационной диагностики.
Не найдя в специальной литературе сколь-нибудь достойного для практики описания этапа синтеза, а также глубокой истории информационной аналитики, мы были вынуждены составить некоторый исторический экскурс в проблему выводного знания:
Базовые правила его получения были сформулированы еще Аристотелем в «Первой аналитике», «Второй аналитике» и других текстах «Органона» («орудие», средство познания). Если в ранней «Топике» и иных трактатах он отвечает на вопрос «Что анализируется?», то во «Второй аналитике» Аристотель раскрывает основы получения «выводного» знания. В целом важны два следствия:
1. Аристотель показал, что правильные рассуждения подчиняются небольшому числу законов, независимых от частной природы объектов.
2. Величие аристотелевского труда даже не столько в описании и обозначении (кодификации) приемов анализа, сколько в том, что они сами стали объектом размышления — началом формализации мыслительных процессов.
Его аналитика рождена в противовес «мнимой мудрости», но она уже выступает как средство анализа известного знания о предмете и получения нового, выводного знания о нем. Он впервые открыл схемы рассуждения, схемы умозаключения, называя все это «доказывающей (дедуктивной) наукой», аналитикой, «силлогизмами» — умозрениями.
Им описаны многие приемы поиска «подобного» и отличительного в знании, получения «соотнесенного» знания, построения утверждения, отрицания и противоречия, умозаключения в целом. Поиск аналогий и противоречий — это тот путь, который и сегодня еще не реализован информационной аналитикой в ее методических изысканиях!
Аристотель показал, что «всякое основанное на размышлении учение исходит из ранее имеющегося знания», а «для решения проблем следует выбирать расчленения и деления…» (1, С. 255, 339). О содержании своего нового творения Аристотель с гордостью и полным правом заявлял, что подобного ранее «в наличии не было ровно ничего»!
Сохранению и развитию «Аналитик» Аристотеля мы обязаны ученику Теофрасту (IV—III вв. до н. э.), а также комментаторам и последователям — Андронику Родосскому (I в. до н. э.), Александру Афродисийскому (II—III вв. н. э.), Фемистию Пафлагонскому (IV в. н. э.), критикам — Хризиппу (III в. до н. э.), биографу Диогену Лаэртскому (III в. н. э.), а также переводчикам и писцам.
В III в. известный его истолкователь Порфирий написал «Введение в “Категории” Аристотеля», которое служило «учебником» в средневековой Византии и Западной Европе. Истолковывая «пять звучаний» — род, вид, отличительный признак, существенный признак и случайный признак, Порфирий, по-существу, закладывал методические основы и для информационного анализа. Он предложил также наглядную схему, известную как «древо Порфирия», которая отражала родо-видовые отношения понятий в строгой иерархии. Этот подход позднее, через 16 столетий, будет положен в основу десятичной классификации, дескрипторных словарей и анализа предметного поля объекта.
В начале VI века последний представитель античной философии и одновременно «отец средневековья» Боэций написал комментарии к сочинениям Порфирия, Платона и Аристотеля, переведя его труды на латинский язык. Но даже не это является самым значимым для информационной аналитики. Европейский мир в период раннего средневековья заполоняли разного рода «компендиумы» — краткие энциклопедии, справочники, компиляции, бревиарии. Безусловно, для информационной аналитики — это бесценный опыт отбора и «свертывания» знания. Однако данные жанры одновременно ведут к упрощению, компилятивности, догматизации, вольной трактовке авторского знания. (Аналогичный период мы переживаем сейчас!)
Боэций — сторонник доступной мудрости и одновременно противник интеллектуальных «заменителей», трепетно заботился о «полнейшей достоверности» перевода (2, С. 20, 62), что для информационного аналитика остается предельно важным профессиональным постулатом. И второе — общефилософское достижение, выросшее сейчас в весьма знаменательную для аналитики, проблему: Боэций задался великой целью показать глубинное единство двух учений — Платона и Аристотеля, соединить эти две столь часто противопоставляемые вершины.
Нас же в этой истории больше волнует соединение «логоса» и «мифа» — логического и чувственного познания и место последнего в работе информационного аналитика. Эта проблема остается открытой: информационный аналитик не может обращаться к самому объекту, исследовать его каким-либо образом, он может лишь сравнивать тексты об этом объекте через формализованные приемы. Но можем ли мы вовсе исключить из рассмотрения восприятие объекта, профессиональную интуицию аналитика? Каким правилам должен следовать аналитик, чтобы не переступать границы от анализа знания к исследованию объекта? Ведь он должен получать новые сведения об объекте!
Интеллектуальный синтез через «неоплатонический логицизм» станет возможным уже в зрелом средневековье, а сейчас хочется отметить единственный факт: такой логике учили в школах почти всех стран мира и в «темные века», и в новое время. Понятие «логика» (от греч. logos — слово, мысль, речь, разум) стало употребляться в широком смысле еще стоиками, но окончательно утвердилось в XIII—XVII вв. как совокупность наук о законах и формах мышления. Затем она стала развиваться по своему пути, став впоследствии основой для математической логики, языков программирования, интернет-поиска и т. д. Но разрабатывалась силлогистика Аристотеля именно как аналитика, как способ получения выводного знания на основе уже имеющегося.
Первый и принципиально значимый для аналитики методический шаг к новому знанию был сделан на заре Возрождения. В XIII—XIV вв. испанский философ и богослов Раймунд Луллий занимался проблемами логического следования, пытаясь моделировать логические операции с помощью системы концентрических кругов. Главную задачу он видел в том, чтобы «научить людей выводить новые (выделено нами — Г. Г.) сочетания терминов на основе подобранных таблиц» (3, С. 530). Это предвосхищение фасетно-блочного подхода в информационном анализе и первая прямая ориентация не просто на выводное, а именно новое знание о мире. Позднее Ньютон создаст свои «предсказательные» таблицы, Менделеев сделает открытие, а информационные аналитики будут использовать сопоставительные таблицы как одно из основных своих профессиональных «орудий».
Рене Декарт в своей книге «Правила для руководства ума» (1701) сформулировал 4 основных правила «рационалистического» метода:
• истинно то, что представляется ясным и отчетливым;
• сложное необходимо расчленять на частные проблемы;
• к неизвестному восходить от известного и доказанного;
• вести логическое рассуждение последовательно и без пропусков.
Они могут служить основой методических указаний для информационной аналитики, но с существенной поправкой на уровень и динамизм анализируемых современных текстов.
Великий Иммануил Кант писал, что «логический принцип истины есть согласие рассудка со своими собственными общими законами». Конечно, информационный аналитик проверяет истинность своих краткосрочных прогнозов с течением времени, но в момент их составления он может действительно руководствоваться только общими правилами его построения.
В глобальной многовековой «дискуссии» участвовали многие мыслители. Среди них — англичанин Томас Гоббс (1588—1679), характеризующий понятия как отражение в сознании реально существующих тел; Джон Локк, предложивший в «Опыте о человеческом разуме» (1690) теорию образования общих идей; немецкий философ и математик Г. В. Лейбниц, который сформулировал четвертый закон достаточного основания для нахождения эмпирических или случайных истин, а также подготовил переход к математической логике.
Россия внесла свою лепту через работы всепримиряющего и практически мудрого М. В. Ломоносова. Свое восприятие познания он определил в «Кратком руководстве к красноречию»: источник понятий — объективный мир, никаких «врожденных идей» не существует, а единственное средство познания — опыт, эксперимент, но в единстве анализа и синтеза, индукции и дедукции. Близкая синтетическая позиция была характерна и для А. И. Герцена, видящего истину в соединении опыта и теории, анализа и синтеза, органичном соединении индуктивных и дедуктивных построений. Из специальных логических работ интересны для аналитиков книга М. И. Каринского «Классификация выводов», вышедшая в 1880 г., и сочинение Л. Рутковского «Основные типы умозаключений».
Из бурных XVIII—XIX столетий в качестве значимых для методики информационной аналитики выделим часть творческого наследия позитивистов, приверженцев как бы только индуктивного метода, основателей «эмпирической логики» — У. Уэвеля, Д. С. Милля, резко критикуемых Ф. Энгельсом и другими «синтезаторами» в научном познании. В частности, У. Уэвель оставил цикл работ в области количественных методов (именно для прикладных целей!), которые сегодня активно используют информационные аналитики: метод кривых роста, средних арифметических для индикаторов, метод наименьших квадратов, метод остатков. Главное же — это опыт описания качественных методов:
• метод градации (изучения непрерывных перемен);
• метод естественной классификации, значимый для обработки фактографических массивов.
Английский логик и экономист Джон Стюарт Милль (1806—1873) обстоятельно разработал 5 методов исследования причинной связи между явлениями. (Он их осмыслял под влиянием 5 правил английского астронома, физика и математика Джона Гершеля, у которого правила имели самый общий и статичный вид, например, неизменность связи причины и следствия). Методы Д. С. Милля (метод остатков, метод различий и др.) в большей мере процессуальны, значимы в качестве приемов для информационной диагностики быстро изменяющихся объектов и мы их воспримем в той степени, сколь они полезны для нашей методики.
На этом мы и завершим свой краткий исторический поход за приемами синтеза данных об объекте. Надеемся, что он убедил вас в обязательности мучительного, но необходимого перехода от интуитивных выводов к осознанному выбору конкретных процедур на этапе синтезирования данных.
Последовательность и набор процедур зависит от целей диагностики, специфики объекта и режима информационной диагностики. Вне этой зависимости можно предложить некоторый перечень общих приемов (см. табл.). Он публикуется нами впервые, далеко не безупречен, составлен на основе приемов, выявленных в истории познания и появившихся в нашей практике, благодаря многолетнему ведению авторского курса «Информационный мониторинг».
Применению отдельных приемов мы посвятим заключительное занятие при рассмотрении целей информационной диагностики. Предложенный перечень может дополняться и конкретизироваться по мере накопления Вами личного опыта информационной аналитики!

1 Аристотель: Сочинения в четырех томах, — Т. 2. — М.: Мысль, 1978. — 687 с.
2 Уколова В. И. «Последний римлянин» Боэций. — М.: Наука, 1987. — 160 с.
3 Кондаков Н. И. Логический словарь. — М.: Наука, 1970. — 656 с.