Борис Федорович Володин, ведущий научный сотрудник научно-исследовательского отдела библиотековедения Российской национальной библиотеки, кандидат педагогических наук

Алвар Аалто — единственный архитектор, чье имя вошло
в библиотечную историю наряду с именами наиболее выдающихся библиотекарей, ученых, общественных деятелей
и других личностей, сыгравших значимую роль в развитии библиотек. России же еще только предстоит усвоить библиотечное наследие великого архитектора.

Первая библиотека А. Аалто занимает в его библиотечном архитектурном наследии особое место. Возникнув как результат некоего диалога ее творца с библиотекарями и архитекторами разных стран, Городская библиотека в Выборге в свою очередь очень сильно повлияла на развитие библиотек в мире.1
Известно, что, проектируя здание Выборгский библиотеки, Аалто с одной стороны, исходил из англо-американской концепции публичной библиотеки, усвоенной всеми демократическими странами мира, а с другой — стремился отразить национальные особенности Финляндии. И здание Городской библиотеки в Выборге стало не просто одним из лучших и наиболее ярких проектов Алвара Аалто, но и точкой отсчета в развитии нового направления архитектуры библиотек для финского, а затем и мирового зодчества.2 Для библиотечного же сообщества проект имел еще большее значение — в нем основополагающим принципом решения библиотечного здания стала его функциональность, что уже позволило говорить о принципиальных изменениях в плане обслуживания и установлении новых отношений читателей к библиотечному фонду.
Исторически, еще до того как в ХХ в. функциональность стала основной характеристикой библиотечного здания, ее значение то усиливалось, то становилось менее ощутимым. Ее влияние на решение библиотечного здания было заметно еще в античном мире, в особенности в древнем Риме, где здания библиотек обладали определенными элементами функциональности. Их строили таким образом, чтобы обеспечить наиболее благоприятные для зрения условия и максимально защитить книги от влажности.
В Италии эпохи Возрождения городская библиотека занимает особое место. Она располагалась в самом центре города, а ее здание, как правило, было одним из самых красивых, ведь библиотеки здесь строили лучшие архитекторы своего времени. Так, в Венеции, где земля стоила особенно дорого, в самом центре города напротив Дворца дожей (правителей Венецианской республики), рядом с главным храмом — Собором Св. Марка — по проекту архитектора Якопо Сансовино было построено здание Библиотеки Марчиана. Но отметим, что эта библиотека прежде всего отличалась роскошью фасада и интерьеров.
Функциональность же преимущественно начала проявляться в XIX веке, по мере изменения взаимоотношений фонда научной библиотеки с читателем и расширения сферы доступности библиотечного обслуживания. В XIX в. научная, а затем и публичная библиотека развивалась уже в более тесном союзе с архитекторами, но в основном под воздействием наиболее талантливых руководителей библиотек. В России это были, в первую очередь, директор Императорской публичной библиотеки в Петербурге М. А. Корф и его помощник — библиотекарь и архитектор В. И. Собольщиков, а также ректор Казанского университета и директор библиотеки, известный ученый Н. И. Лобачевский. За рубежом наиболее заметным было влияние на развитие функциональности в библиотечной архитектуре директора Библиотеки Британского музея Антонио Паницци.

Тоталитарные издержки
Помимо архитектурных особенностей Выборгской библиотеки, для общей истории библиотек важна и другая страница ее истории. Будучи ориентированной на деятельность в условиях демократического государства (в том числе и функционально), после окончания советско-финской войны она оказалась на территории другого государства. Ее здание не было разрушено, хотя различные источники и заявляют обратное. Так, французский автор Жаклин Гаскюэль повторяет утверждение, что библиотека, построенная в Выборге, была разрушена во время советско-финской войны и восстановлена лишь в 1960 г.3 Поскольку это заявление вошло без каких-либо комментариев в русский перевод книги, теперь оно продолжает дезориентировать уже российских библиотекарей.
В действительности, хотя здание библиотеки по разным причинам не использовалось после окончания Второй мировой войны, но разрушено оно не было. Когда в конце 1950-х гг., уже в условиях хрущевской оттепели, стало возможно возобновление работы в здании, построенном Аалто, первоначально речь шла даже о восстановлении функциональности здания. Доцент Ленинградского государственного библиотечного института В. Ф. Сахаров, активно пропагандировавший в эти годы широко используемую в публичных библиотеках демократических стран систему открытого доступа, предложил восстановить Выборгскую библиотеку как предполагающую использование открытого доступа.4
К сожалению, это не было поддержано, а вскоре практически запретили применять и саму систему открытого доступа. Здание, построенное Аалто в Выборге, хотя и продолжали использовать как библиотечное, но это уже была библиотека государства, живущего по законам иного общества. Она стала советской массовой библиотекой, которая как разновидность общедоступной библиотеки тоталитарного государства отторгала изначально многие принципиально важные решения Аалто.
Советская массовая библиотека существовала в условиях запрета на свободный доступ к фондам. Это привело к отказу от использования концепции галерейной библиотеки и необходимости переоборудования части помещений под закрытые книгохранилища, что изменило всю библиотечную технологию, сам путь книги.
Неудивительно, что библиотечная архитектура советской России развивалась вне какого-либо влияния со стороны шедевра Аалто. Исключением была лишь Эстония, архитектура которой и в советское время развивалась под сильным влиянием Аалто и других финских архитекторов. Оно ощутимо в здании Университетской библиотеки Тарту (архитекторы К. Вальдре и М. Каллинг), открытом в 1982 г.

В целом же в СССР и других социалистических странах отношение к библиотечным проектам Аалто было просто парадоксальным. О нем самом здесь писали довольно много, помимо большого числа статей было опубликовано несколько интересных монографий,5 причем библиотечные проекты Аалто раскрывались в них достаточно полно. Но в фундаментальных работах, посвященных непосредственно библиотечной архитектуре, ситуация была диаметрально противоположной.
Наиболее показательным в этом отношении является самое крупное изданное в соцстранах исследование по вопросам строительства библиотечных зданий — «Основы библиотечного строительства: Библиотечные здания», подготовленное под руководством Герхарда Шварца коллективом авторов из Болгарии, Венгрии, ГДР, СССР и Чехословакии.6 В этой работе активнейшее участие приняли советские авторы — наиболее крупные специалисты в области архитектуры и строительства библиотечных зданий, однако на русском языке она так и не была издана. И это не случайно — в СССР библиотечная архитектура как особое направление в развитии зодчества фактически отсутствовало. Как правило, библиотека должна была приспосабливаться к условиям полученного помещения, а для государственных массовых библиотек низового уровня использовались преимущественно нижние этажи жилых зданий. Некоторым исключением стали здания региональных библиотек (республиканских, краевых и областных универсальных научных), которым предлагалось использовать типовые проекты без учета климатической и иной специфики региона. Лишь в 1980-е гг. началось строительство по индивидуальным проектам двух зданий библиотек этого типа — в Омске и Ростове-на-Дону.
В начале ХХ века поиски в направлении функциональности здания публичной библиотеки активно велись и в России. Яркий пример — решение здания Городской библиотеки в Таганроге, возведенное по проекту известного архитектора Ф. О. Шехтеля, построившего Художественный театр в Москве. Но в советское время, начиная с конца 1920-х, библиотека практически не являлась функциональной. Это выражалось, прежде всего, в том, что в здании, приспособленном под библиотеку, могло быть размещено и другое учреждение. Такой подход проявляется и в 1990-е. Главными характеристиками трех новых проектов крупных библиотек в эти годы (в том числе и нового здания Российской национальной библиотеки на Московском проспекте в Петербурге) являются не функциональность, а парадность и торжественность.
Здесь доминируют огромные холлы и преобладают дорогие материалы, в первую очередь — мрамор. Так, в роскошном здании Областной универсальной научной библиотеки в Омске, напоминающем гигантский корабль, из мрамора сделаны даже внутренние ступеньки в кабинках туалетов (по бокам унитазов). Но, находясь в этом здании, нетрудно представить, что оно могло быть использовано и иначе. Заложенная в такой библиотечной архитектуре парадность как антипод комфортности для человека в отдельных случаях уродливо усиливалась в ходе строительства зданий. Наиболее отчетливо это проявилось при возведении Донской публичной библиотеки в Ростове-на-Дону, где, в частности, предполагалось использовать внутреннюю систему кондиционирования, в связи с чем какие-либо форточки, фрамуги или другие устройства для внешнего проветривания не предусматривались. Но в результате искажения замысла архитектора в процессе строительства систему кондиционирования упразднили. В итоге обслуживание ведется в условиях почти постоянной нехватки кислорода, и лица сотрудников библиотеки, расположенной в залитом солнцем и наполненном зеленью южном городе, поражают неестественной бледностью.
В «Основах библиотечного строительства…» большое внимание уделено библиотечным зданиям самых разных стран. Здесь представлены и проекты тех зданий, которые появились под непосредственным влиянием Выборгской библиотеки, например, проект Губернской библиотеки (Lаnsbibliotek) города Векшё в Швеции.7 Но имя самого А. Аалто в книге не упоминается. И это не случайно, ведь в противном случае пришлось бы затронуть тему Выборгской библиотеки, что потребовало бы объяснить расхождения в том, какой она была до 1940 г. и какой стала в советское время.

Идеология гуманизма
Алвар Аалто построил в Выборге не просто оригинальное здание для публичной библиотеки. Он создал новый вид публичной библиотеки, который можно охарактеризовать как гуманистический. Ее типологические особенности — впервые в истории библиотек — были определены непосредственно самим зодчим, а не профессиональным библиотечным работником, лишь в определенных случаях контактирующим с архитектором, как это было раньше.
Функциональность библиотеки Аалто проявлялась прежде всего в том, что в построенном по его проекту здании может функционировать только библиотека, и никакое другое учреждение, более того, это должна была быть в данном случае публичная библиотека. Это определило выделение минимальной площади для закрытого хранения литературы. Почти вся литература должна была быть представлена на открытом доступе, и сама библиотека была построена по галерейному принципу.
Ж. Гаскюэль отмечает, что особое значение имела планировка библиотеки в виде веера: «Книгохранилище этой библиотеки занимает два этажа, стеллажи в нем расположены веером, что контрастирует с несущими бетонными конструкциями и внутренними балконами, на которых размещены столики для чтения; бюро записи читателей и рабочие помещения расположены по другую сторону веера».3 Эта планировка, по мнению автора, оказала большое воздействие на последующие проекты зданий публичных библиотек разных стран, в наибольшей степени, скандинавских. Так, замысел Аалто был практически воспроизведен в проекте здания муниципальной библиотеки шведского города Эрубри.
В отличие от своих предшественников и других сторонников функциональности библиотечного здания, Алвар Аалто расширяет ее границы, но самое главное — придает функциональности новое, более глубокое гуманистическое содержание.
В строительно-технической записке к проекту Аалто отмечал, что все отделы библиотеки сориентированы на хранение книг, расставленных по тому или иному принципу, и являются местом, где книги и читатели встречаются друг с другом.8 Но функциональность библиотеки Аалто не имела при этом ничего общего с абстрактным характером неких организационно-технических требований к библиотеке, а понималась как служащая человеку — и читателю, и библиотекарю, и просто посетителю библиотеки как культурного центра.
Функциональность для Аалто — синоним человечности. Он полагал, что после периода формалистических исканий архитектор должен «очеловечить механистичность форм».9 Поскольку библиотека является учреждением, выполняющим определенные функции, связанные с хранением и использованием книг и других изданий, его функциональность должна, прежде всего, означать создание комфортной и удобной среды для человека, т. е. среды, в которой удобно и приятно работать и библиотекарю и читателю.
В библиотеке Аалто комфортность и удобство были не абстрактными. И на развитие мировой библиотечной архитектуры повлияло именно понимание этого положения как стремления связать библиотечную среду с особыми условиями конкретного места (в данном случае — Севера), где на протяжении полугода жителям не хватает солнечного света, где долго длится зима. В условиях же, например, юга Европы, разумеется, нужно было бы учитывать иные особенности.
Библиотека для Аалто глубоко биологична. Все основные требования, которые он предъявляет библиотеке, связаны с конкретным органом — глазом, а именно, как подчеркивает он сам в своем проекте — человеческим глазом (ihmissilmа).10 При этом он связывает библиотеку с определенной пространственной средой, природой Севера, и дает читателю свет, который неслучайно льется здесь сверху. Но при этом он добивается сбалансированного решения проблемы освещения, в результате чего оно благотворно влияет на зрение читающего человека, а вредное влияние инфракрасных лучей сводится к минимуму. Свет при этом не вредит книгам, так как нет прямого воздействия солнечных лучей.11 В условиях длительной зимы освещение в Выборгской библиотеке физиологически благотворно действовало на человека вместе с другим фактором — отоплением, трубы которого проложены по потолку и тепло шло как бы с «небесного свода».12
Для Аалто принципиальное значение имело и то, как вписывалось библиотечное здание в окружающую среду, и как оно с ней взаимодействовало. Не было случайностью и то, что Выборгская библиотека построена в парке. Библиотекарь получал возможность находиться в определенном взаимодействии с окружающим миром природы, ибо благодаря огромным стеклянным окнам в рабочих помещениях сотрудники могли ощущать связь с природой. Вне всякого сомнения, это оказывало целительное воздействие на человека, работающего в библиотеке. В свое время в ином плане подобный прием использовал великий Гете — будучи почти 35 лет министром культуры небольшого германского государства Заксен-Веймар-Эйзенах и руководителем двух его крупнейших библиотек он вменял библиотекарям в обязанность ежедневно вести наблюдения за изменениями в погоде и записывать в дневнике сведения об усилении ветра или поведении облаков. Помимо чистой прагматики Гете преследовал и иную цель — дать библиотекарю возможность, сопереживая стихии в данный день, устанавливать гармонию своей души с миром природы.13
Многие современные архитекторы ведут поиск своего решения в диалоге с наследием Аалто. Среди них, прежде всего, следует назвать датчанина Хеннинга Ларсена, который стал развивать идею взаимодействия библиотеки с природой. В одном из своих лучших проектов — Городской библиотеки в Мальме (Швеция) — он соединил зону обслуживания: кафедру записи новой литературы и консультационные пункты — с помещениями, где книги представлены на открытом доступе, и увеличил площади окон, выходящих в парк. Читатель может уединиться здесь с книгой и «раствориться» в царстве природы.
Особо следует отметить, как новаторски для своего времени Аалто решил задачу разделения библиотеки на две основные зоны — традиционную библиотеку для читателей и пространство, открытое для широкой публики, включая тех, кто может быть охарактеризован как «нечитатель» (посетители библиотеки как культурного центра). Это пространство включает помещения для выставок, лекционный и/или концертный зал и расположено в стороне от зоны обслуживания. Сегодня такое решение стало нормой и учитывается при возведении новых зданий для библиотек, ибо сегодня любая крупная библиотека уделяет все больше и больше внимания своей деятельности в качестве культурного центра.
И в этом плане Выборгская библиотека остается эталоном: здесь само решение лекционного зала предполагало особое отношение к человеческому голосу — он был слышим в естественных условиях без обращения к микрофонам или другим техническим средствам. Сам архитектор, создавая пространство для «нечитателя», которое в Выборгской библиотеке включало в себя актовый зал и помещения для работы кружков, исходил из того, что они должны были быть подчинены требованиям, предъявляемым человеческим ухом (ihmiskorva).14 При этом он подчеркивал: «Я понимаю акустические вопросы как вопросы физиологические и психологические».15
Для Аалто принципиальное значение имело использование природных, т. е. естественных материалов. Сегодня мы могли бы сказать, что Выборгская библиотека была идеальной и в экологическом отношении. Но если в середине 1930-х гг. такая характеристика не являлась объектом внимания библиотечного персонала и руководителей, то сегодня она стала актуальной. Модные когда-то увлечения синтетическими и пластиковыми материалами отошли в прошлое. Например, при постройке новых современных зданий для Библиотеки Конгресса в Вашингтоне или Британской библиотеки в Лондоне применялись только природные материалы и особенно активно — натуральное дерево.
В Британской библиотеке нетрудно заметить и определенную перекличку с цветовыми решениями библиотек Аалто. При строительстве одних библиотечных зданий, в том числе и в Выборге, в качестве основного он использовал белый цвет, а в других — например, в Сейняйоки — красный (точнее, цвет красного кирпича). В вестибюле Британской библиотеки нетрудно заметить перекличку с «красно-кирпичными» аалтовскими библиотеками в плане сочетания красного цвета с зеленью комнатных растений.
В целом же, касаясь характера использования природных несинтетических материалов в библиотеках Аалто, можно сделать вывод: если библиотека стремится быть дружелюбной по отношению к своему читателю, то альтернативы пути, предложенному Аалто, и реализованному впервые в Выборге, нет.


Пути развития
На протяжении нескольких десятилетий Выборгская библиотека была «оторвана» от мирового библиотечно-информационного пространства. Но архитектурные решения, впервые воплощенные именно здесь, продолжали жить и влиять на развитие библиотек, так как именно здесь зародилось то явление, которое называют финской библиотечной архитектурой, признанное во всем мире уникальным.16
Разумеется, для целого ряда архитекторов развитых стран функциональность не стала главным критерием библиотечного здания. Тенденция к своего рода чистой архитектуре, изначально игнорирующей функциональность того или иного объекта, проявляется в современном зодчестве достаточно отчетливо. При этом стремление достигнуть наивысшего эффекта может быть доведено почти до эпатажа, как это произошло в новом здании Национальной библиотеки Франции в Париже. Книгохранилище оказалось здесь размещенным в стеклянных башнях, нагреваемых солнцем, а читальные залы были расположены под землей. В свою очередь, советский путь развития библиотечной архитектуры, игнорировавшей и функциональность, и человека как сам объект библиотечного зодчества — и путь чистой архитектуры — характеризовался процессами, существовавшими параллельно главной тенденции в развитии мировой библиотечной архитектуры.
Казалось бы, в современном информационном обществе стопроцентно функциональная библиотека едва ли возможна. Меняются казавшиеся традиционными и неизменными функции библиотеки, трансформируется и ее облик. Но какие бы изменения не происходили в современном мире, и как бы не менялся архитектурный облик современной публичной библиотеки, в Выборге Аалто создал эталон стопроцентно функциональной библиотеки. И как таковой она не теряет своего значения, и именно такой она должна стать вновь.17 России же еще только предстоит усвоить библиотечное наследие Алвара Аалто.

1 Автор данной статьи опирается как на работы российских и зарубежных библиотековедов, историков библиотечного дела, архитекторов и искусствоведов, так и на собственные наблюдения, полученные во время знакомства с современными библиотечными зданиями в России и других странах.
2 Выборгская библиотека остается объектом пристального внимания финских авторов. Среди публикаций последних двадцати лет можно выделить статьи: Hirn S. Viipurin kirjastotalo silloin // Kirjastolehti. — 1982. — № 11. — S. 520—522; Perala K. Viipurin kirjastotalo nyt // Ibid. S. 523—525; Aatoltonen H., Carlson J. Suomalaista kirjastoarkkitehtuura. — Helsinki, 1986. — S. 42—44.
В Финляндии практически ни одна работа по проблемам библиотечной архитектуры не обходится без упоминания Аалто (см. напр.: Hujanen E. Vanhakin kay, kunhan paikka on keskustassa // Kirjasto. — 1998. — № 4. — S. 122—125).
Авторы многих исследований как в области архитектуры, так и библиотечного дела убедительно доказывают значимость библиотечного проекта А. Аалто в Выборге и его библиотечно-архитектурного наследия в целом для развития мировой библиотечной архитектуры. Очень точно это было показано, например, в одной из публикаций, посвященных 70-летию со дня рождения архитектора: Giedion S. Alvar Aalto // Arkkitehti. Arkitekten. — 1968. — № 2. — S. 25.
3 Гаскюэль Ж. Пространство для книги: Руководство для всех тех, кто строит, оборудует и обновляет библиотеку. — М., 1995. — С. 276.
4 Сахаров В. Ф. Об открытом доступе к фондам библиотеки // Библиотекарь. — 1959. — Т. 3. — С. 28—34; Т. 5. — С. 16—23
5 Среди советских публикаций следует выделить: Гозак А. П. Алвар Аалто. — М.: Стройиздат, 1976. Из книг, изданных в других социалистических странах, отметим: Piprek M. Alvar Aalto. — Warszawa: Wydawnictwo Arkady, 1987; Winkler O. Alvar Aalto. — Budapest: Akademiai Kiado, 1987.
6 Grundlagen des Bibliotheksbaus: Bibliotheksgebaude. — Leipzig: Bibliographisches Institut, 1985.
7 Ibid. S. 91—92.
8 Aalto A. Rakennusteknillen selostus // Viipurin kaupungin kirjasto: Nakoispainos vuodelta 1935. — Viipuri, 1935. — S. 27.
9 Свое творческое кредо Аалто формулировал так: «Все более отчетливо чувствуется, что перед архитектурой, после этапа формалистически-современных исканий, поставлены новые задачи. Быть может, именно архитектура с большим успехом, чем литература, может поставить человека над машиной, а не наоборот. Во всяком случае, перед архитектором поставлена ясная задача. Мы для того и существуем, чтобы очеловечить механистичность форм, присущих материалам». Цит по: Аалто А. На перепутье между гуманизмом и материализмом // Мастера архитектуры об архитектуре: Зарубежная архитектура конца XIX—XX вв. — М., 1972. — С. 388.
10 Aalto A. Rakennusteknillen selostus // Viipurin kaupungin kirjasto: Nakoispainos vuodelta 1935. — Viipuri, 1935. — S. 28.
11 По словам архитектора, он «стремился к расширению двух различных по своему характеру задач: защите книг от прямого воздействия солнечных лучей и достижению такого наилучшего для глаза освещения, при котором вне зависимости от положения книги и угла зрения полностью исключались бы тени и блики». Цит. по: Аалто А. Архитектура и гуманизм: Сб. статей. — М.: 1978. — С. 118.
12 А. Аалто отмечал: «Этот потолок служит так же источником тепла, как система тепловых панелей... Благодаря такому совмещению в одной плоскости световых отверстий и сети тепловых излучателей потолок выполняет те же функции, которые выполняет солнце». Цит. по: Там же.
13 Володин Б. Ф. Библиотечная реформа И. В. Гете в контексте университетской реформы в Йене // Петербургская библиотечная школа. — 1999. — № 4. — С. 80.
14 Aalto A. Rakennusteknillen selostus // Viipurin kaupungin kirjasto: Nakoispainos vuodelta 1935. — Viipuri, 1935. — S. 28.
15 Там же. S. 29.
16 Finnish library buildings // Library association record. — 1988. — V. 90. — № 10. — P. 554; Nyeng P. Finske biblioteksmarkeringer // Bibliotekspressen. — 1996. — № 12. — P. 242—245.
17 Rautsi J. The doudle life of Viipuri library // Books from Finland 1998. — P. 130—134; Куликова Л. В., Могилевер Н. В. Организационно-технологический проект реконструкции библиотеки Алвара Аалто г. Выборга Ленинградской области // Петербургская библиотечная школа. — 1998. — № 3/4. — С. 68—95.
В том, что вопрос о реконструкции здания Городской библиотеки в Выборге стал решаться, огромную роль сыграл архитектор С. В. Кравченко.