На вопросы журнала "Библиотечное Дело" отвечает директор Библиотеки Академии наук Валерий Павлович Леонов

— Валерий Павлович, сейчас много говорится о кризисе чтения. Некоторые связывают его с появлением альтернативных источников информации — телевидения и особенно интернета. Как Вы считаете, представляет ли компьютер угрозу книге, а электронные базы данных — библиотеке?
— У библиотекарей и библиографов всегда была конкуренция. Например, с историками, книговедами, филологами. Все они в разное время пытались доказать, что библиотечное дело является частью их научного пространства. Но это противостояние не выходило по сути за рамки теоретических рассуждений и кабинетных споров. Реальная конкуренция началась в середине прошлого века с появлением новых информационных технологий. Интернет разделил нас на «отцов» и «детей». «Дети» сейчас больше занимаются образованием через интернет. А чтение — более тонкая функция культуры. Она совершенно несопоставима с тем, что визуально воспринимается с экрана.
Поклонники интернета видят в традиционных текстах пережитки прошлого, с которыми надо расстаться. В одном из номеров популярного журнала «Новое литературное обозрение» я прочитал такую фразу: «Освенцим Гуттенберга еще ждет своего Нюрнбергского процесса».
Книги — это целая галактика. «Галактика Гуттенберга». Она насчитывает около четырех с половиной миллионов только названий книг, изданных с середины пятнадцатого до середины двадцатого веков. И с этой галактикой сейчас пытаются свести счеты.
В своей монографии «Пространство библиотеки» я привел пример Библиотеки Конгресса США. Там после микрофильмирования уничтожают оригиналы газет. Однако любой носитель информации, в том числе и цифровой, имеет сроки хранения. А сколько было скандалов с компьютерными вирусами, которые просто стирали информацию с жестких дисков самых защищенных компьютерных систем!
Думаю, что внедрение компьютерных технологий должно стать неким поиском компромисса между старым и новым. Заявления типа «Освенцим Гуттенберга» свидетельствуют лишь о полной некомпетентности тех, кто их озвучивает.
— То есть кризис носит системный характер, и для его преодоления нужны серьезные усилия. Давайте представим, что именно Вам Президент поручил решать «судьбу Библиотеки в России»…
— Первое, что я сделал бы, — попросил Президента взять библиотеки под свой личный патронат. Это, кстати, в российских традициях. Екатерина II лично основала Эрмитаж и Императорскую публичную библиотеку. И опекала их до конца жизни. Весь российский опыт убеждает: если есть личностное начало, то развитие обеспечено.
Второй шаг. Я бы создал министерство или агентство по библиотечным делам, куда людей отбирал бы «штучно». Только тех, в чьих деловых качествах и порядочности уверен. Затем, может, это прозвучит кощунственно, но я бы объединил фонды Российской государственной библиотеки, Российской национальной библиотеки и Библиотеки Академии наук. Это позволило бы сократить расходы по очень многим статьям. И прежде всего сэкономить деньги на подписку дорогостоящих иностранных изданий. Сейчас мы даже внутри Петербурга вынуждены выписывать одну и ту же литературу с «публичкой».
Третий шаг — я бы поставил вопрос о создании на базе Библиотеки Академии наук международной библиотеки, объединяющей фонды академических библиотек всех стран, где они существуют. Ресурсы, которыми мы располагаем, представляют интерес для многих, и мы могли бы заключить договоры с коллегами из Европы, Америки, Африки на информационно-библиотечное обслуживание. Центр такой международной библиотеки, безусловно, должен находиться в Петербурге, где расположены две из трех крупнейших библиотек России. Это позволило бы создать глобальную базу знаний и информации. А современные технологии предоставят доступ к этой базе из любой точки мира.
Это принесет не только информационное богатство стране, но и позволит аккумулировать серьезные финансовые ресурсы. И главное — сосредоточить в одних, государственных, руках главное достояние страны — национальную память и информацию. А этот ресурс подороже золота.