О некоторых аспектах развития классификационных систем —
в беседе главного
редактора Библиотечно-библиографической классификации (ББК) Э. Р. Сукиасяна
(Российская государственная библиотека) и выпускающего редактора журнала «Библиотечное Дело» Е. В. Рощиной.

Елена Рощина: В последние годы вновь, как и много лет назад, стали выходить таблицы ББК, публикуется немало статей по вопросам классификации. То, что происходит с ББК, не может не волновать библиотекарей. Эдуард Рубенович, как бы Вы кратко охарактеризовали современную ситуацию?
Эдуард Сукиасян: Просто сказать: мы переходим к новому качеству. Этот переход является вынужденным. В классификационном мире не бывает спокойствия. Наука развивается постоянно, социальная жизнь выдвигает невиданные проблемы. Каждый прожитый год вносит что-то в историю. Эти внешние для библиотеки процессы отражаются в потоке литературы. Новые издания вливаются в фонды библиотек. Опыт показывает, что их в первую очередь и спрашивают читатели. Классификационная система «стареет», если нет соответствующего механизма, препятствующего отставанию от жизни.
Е. Р.: Такие явления характерны для ББК?
Э. С.: Как для ББК, так и для любой другой классификационной системы, имеющей достаточно широкое распространение, выполняющей функции национальной или международной. В других условиях, например в узкоотраслевой, специальной библиотеке, можно десятки лет применять одни и те же таблицы, изредка дополняя их новыми понятиями. Согласимся, что процесс развития поразительно неравномерно распространяется по универсуму знаний: одни науки бурно развиваются, другие на время приостанавливаются (так случилось, например, в СССР с философией и политэкономией).
Иначе обстоят дела с универсальными системами. В США, например, дополнения и изменения в таблицы Классификации Библиотеки Конгресса (КБК) — одной из двух национальных систем для этой страны — вносятся чуть ли не ежедневно, а выпуски переиздаются нерегулярно, по мере необходимости. В Десятичной классификации Дьюи (ДКД), напротив, между переизданиями дополнения и исправления «придерживаются» (публикуются лишь крайне необходимые), в то время как очередное издание всегда становится значительным шагом вперед.
Это понятно: ДКД — система национальная для США, но наиболее распространенная в мире. Оперативное информирование библиотек в 135 странах нереально. Не получается сохранить единообразие Универсальной десятичной классификации (УДК) — практически все ее переводы расходятся между собой, каждое издание своеобразно.
Е. Р.: Тем не менее УДК сохраняет значение международной?
Э. С.: У нас в стране и ДКД, и УДК традиционно считаются международными. Правильнее называть их распространенными в мире. Ни международной, ни, тем более, интернациональной классификационной системы человечество еще не придумало. Достаточно лишь бегло просмотреть таблицы ДКД: и по структуре и по содержанию ее американское происхождение явно просвечивает. А УДК построена на основе ДКД.
Е. Р.: У нас ведь многие годы использовалась УДК?
Э. С.: Наша страна в классификационном плане удивительна. Ни в одной стране мира не издавалось так много разных таблиц классификации, нигде нет такого классификационного опыта, как у нас.
В 1921—1931 гг. предпринимались силовые попытки перевести все библиотеки, в первую очередь — массовые, на Таблицы Главполитпросвета — это были, по сути дела, сокращенные таблицы десятичной классификации (название УДК появилось во второй половине 20-х гг.). Формально перевели. На деле тысячи библиотек стали вести предметные каталоги — казалось, что их организовать и вести проще.
В декабре 1936 г. по предметным каталогам был нанесен удар: Н. К. Крупская публично заявила, что «ведущим каталогом советской библиотеки является систематический каталог». Несогласных в последующие два-три года либо физически уничтожили, либо заставили замолчать. В 1935 г. уже был готов «советский» вариант десятичной классификации, разработанный Л. Н. Троповским. Его работу продолжил З. Н. Амбарцумян. Многократно изданные «Таблицы библиотечной класификации» успешно применялись до тех пор, пока не вышли таблицы ББК.
Все эти годы Всесоюзная книжная палата (ВКП) вела работу в интересах научных библиотек, которые нуждались в более полных таблицах. Почти 20 лет с десятичной классификацией работал Н. В. Русинов, до середины 1930-х гг., пока это было возможно, активно переписывающийся с зарубежными коллегами. Таблицы не издавались, но индексы публиковались на печатных карточках. Таблицы Н. В. Русинова вышли в свет после его смерти, в 1944 г. На протяжении следующего двадцатилетия ВКП дополняла таблицы самостоятельно (всякие контакты до конца 50-х гг. были невозможны). Когда в 1958 г. во ВИНИТИ были получены зарубежные издания таблиц УДК, многие поняли, какую роль сыграл «железный занавес»...
С 1963 г. УДК становится обязательной для научно-технических библиотек и органов НТИ, ее индексы появляются в книгах и журналах. Последовательно выходят три многотомных издания таблиц УДК, правда, в усеченном виде. В наши дни продолжается выпуск 4-го издания, первого полного на русском языке. УДК традиционно используют многие библиотеки: межотраслевые, научные и специальные, в том числе — вузовские. К сожалению, точной статистики нет (поэтому очень трудно планировать тиражи), мне кажется, что в стране по УДК работает не более 8—10% библиотек. Российская книжная палата ориентируется на УДК, полагая, что публикация индексов УДК в летописях «раскроет» содержание отечественной литературы зарубежному пользователю. Но это миф: неизвестно ведь, какими таблицами располагает неизвестный пользователь.
Мировое классификационное сообщество понемногу стало понимать, что классификационный «стандарт», жесткие правила лицензирования переводов и изданий (иначе говоря, все то, что уже проверено практикой ДКД) приводят к высокой эффективности. Гораздо большей, чем мнимая свобода и демократичность.
Е. Р.: Знают ли наши библиотекари Десятичную классификацию Дьюи?
Э. С.: Главный редактор ДКД Джоан Митчел много раз бывала в нашей стране, на Крымских конференциях несколько раз проводились учебные семинары. Мы не против пропаганды ДКД: ведь применять ее для систематизации литературы в наших библиотеках невозможно. Надо учиться у ДКД опыту переиздания таблиц (сейчас ведется подготовка 22-го издания в 4-х книгах и 14-го сокращенного «однотомника»). Есть электронный вариант таблиц, с которым комфортно работать систематизатору. Одним словом, есть некоторая полезная идеология, совокупность приемов и принципов, применимых не только к ДКД. И мы стараемся взять у редакторов ДКД все самое лучшее.
ГПНТБ России по лицензии выполнила перевод 21 издания ДКД и выпустила четырехтомное издание на русском языке. Немногие библиотеки могут его приобрести (комплект стоит 6 тыс. руб.). Через несколько лет ожидается 22-е издание, наш перевод тихо начнет устаревать... Таблицы нужны для того, чтобы разобраться в индексах ДКД, которые мы встречаем повсюду: в национальных библиографиях десятков стран мира, в каталогах крупнейших библиотек, наконец, во Всемирном каталоге (WorldCat) OCLC.
Е. Р.: Эдуард Рубенович, давайте вернемся к ББК. Что сейчас происходит в нашей национальной классификационной системе? К слову: кто присваивает статус «национальной»?
Э. С.: Просто присвоить этот статус нельзя. Национальной становится та классификационная система, которую использует большая часть библиотек страны, а ББК сегодня применяется в 90% библиотек России. По мнению экспертов Международного общества по организации знаний (ИСКО), национальными системами располагает сегодня несколько стран (есть своя классификация в Швеции, а в Китае — своя «ББК»). В число наиболее мощных по объему, глубоко структурированных, интересных технологически шести мировых систем они включили и нашу ББК (в ряду упомянутых выше ДКД, УДК, КБК, а также Второго издания Библиографической классификации Блисса и Классификации двоеточием Ш. Р. Ранганатана). Войти в такой «клуб» — дело почетное. Но надо понимать, какая в этой связи на нас ложится ответственность.
В ББК идет процесс реконструкции: выбрасывается все старое, отжившее и вводится новое. На протяжении многих десятилетий за ББК закрепился штамп «Первая в мире, основанная на марксистско-ленинской классификации наук». По сути дела, в 1960-х разработчики ББК добросовестно выполнили идеологический заказ. Но от этого ББК не перестала быть научной системой (не за идеологию, а «в области науки» в 1981 г. группе авторов была присуждена Государственная премия).
К слову сказать: за «марксистско-ленинской классификацией наук» скрывается имя Ф. Энгельса и все то, что он продумывал в «Диалектике природы». Мировая философская мысль до сих пор ничего не противопоставила классификации наук Ф. Энгельса по формам движения материи.
Мы уже в середине 90-х гг. убедились: все, что в ББК было искусственным, привнесенным (например, возглавляющий ряд раздел «А Марксизм-ленинизм», выдвижение на первое место коммунистической идеологии и пр.), достаточно просто выделить, а затем принять необходимые решения. На содержании и структуре ББК в целом, тем более — на ее технологических, поисковых характеристиках, все это никак не отразилось. Деидеологизация ББК была проведена в Рабочих таблицах для массовых библиотек 1997 г.
Проведя необходимую операцию, мы стали думать, как и в каком направлении развивать ББК. Выяснили, например, что полные таблицы (это 30 книг общим объемом 600 уч.-изд. л. — больше 4 томов БСЭ!) издать уже невозможно. Сокращенные, в одном томе, не раскроют комбинационных возможностей ББК, да и по объему представленных понятий будут слишком малы. Так возникло решение о Средних таблицах в 8 выпусках, общим объемом 250—300 уч.-изд. л.
Потребовалось некоторое время для решения организационно-правовых проблем. 1 ноября 2000 г. директора трех библиотек — Российской государственной библиотеки (РГБ), Российской национальной библиотеки (РНБ) и Библиотеки Российской Академии наук (БАН) подписали соглашение, в котором были продекларированы принципы дальнейшего развития ББК. В РГБ к этому времени уже функционировал Научно-исследовательский центр развития ББК (НИЦ ББК), по сути дела выполняющий федеральные межведомственные координационные функции.
Издание Средних таблиц ББК рассчитано на период до 2008 г. Библиотеки уже располагают выпуском 1 (социальные науки в целом, социальная философия, социология, исторические науки), дополнительным выпуском (таблицы типовых делений общего применения), подготавливается выпуск 2 (политика, экономика, право, военное дело). Идет работа над последующими выпусками. Опубликованы для публичных библиотек дополнения и исправления (по тематике выпуска 1 Средних таблиц) к Рабочим таблицам 1997 г.
Е. Р.: В какие сроки библиотеки должны переходить на новые таблицы?
Э. С.: Вот это самый интересный вопрос! В советское время библиотекарям вздохнуть не давали: как только выходили таблицы, назначались сроки, как правило, нереальные. Работал целый аппарат управленцев-учетчиков, бумаг создавалось много... Мы хотим, чтобы все это окончательно ушло в прошлое. Работать надо вдумчиво и спокойно. Меня даже спросили на одной из методических конференций: значит ли это, что можно ничего не делать? Я ответил так: сегодня не партком, а сам библиотекарь строит планы. Если поторопимся, значит, не все успеем подготовить. Опоздаем — как бы изолируем себя от библиотечного сообщества.
В методических рекомендациях «Новые таблицы Библиотечно-библиографической классификации: Организация и технология использования» (М.: ООО Либерея, 2003. — 95 с.) я попытался выстроить алгоритм эффективной работы, опирающейся на многолетний опыт. Сначала надо изучить это пособие, потом браться за каталожные карточки. Иначе будет беда.
Мы понимаем, что таблицы долго ждали, что они оправдали надежды — в них, действительно, много новых понятий, таких, которые десятки лет приходилось «пристраивать» и «подвязывать» к имеющимся. Но для того, чтобы на них перейти, надо подготовить свои фонды, каталоги, провести работу с алфавитно-предметным указателем.
Е. Р.: Каким образом ББК появится в наших электронных каталогах, ведь ее там сегодня нет?
Э. С.: Вы совершенно правы: даже если индекс ББК и стоит в записи, поиск по индексу часто невозможен. К счастью, многие программисты это уже хорошо понимают и просят нас быстрее вооружить их машиночитаемыми таблицами. Нам для этого нужен классификационный формат. Для RUSMARC'а он разработан в 2003 г., идет экспериментальная проверка. При наличии таблиц в книжной форме техническую операцию преобразования файла в машиночитаемые таблицы сделать в сотни раз проще, чем составить сами таблицы. Это, правда, пока далеко не все хорошо представляют. Последовательно, выпуск за выпуском, будем располагать мы и машиночитаемыми таблицами.
Тут возникает другой вопрос: готовы ли сами системы и их программы к автоматизированному классификационному поиску? Наши электронные каталоги не способны работать в том режиме поиска, который характерен для карточного систематического каталога. Поэтому я считаю, что пока полноценной замены нет, не получилось у нас то, о чем мечтали. Но это — особая тема, требующая отдельного разговора.
Досье
Первые таблицы ББК были разработаны и изданы в 1960—1968 гг., а затем внедрены в практику работы почти 90% библиотек страны. ББК использовалась в каталогах и картотеках, для организации книжных фондов, в библиографических изданиях, в целях учета и статистики. Уже в 70-х гг. была экспериментально доказана эффективность найденных в ГБЛ методов и технологических приемов систем автоматизированного поиска информации с использованием ББК.
ББК оказалась в конечном итоге функционально совершенной универсальной классификационной системой, не только сопоставимой с другими мировыми классификациями, но по ряду параметров их значительно опережающей. Высокое качество таблиц обеспечивал специально созданный редакционный аппарат, в который входило 450 штатных сотрудников.
Первое издание таблиц ББК для научных библиотек стало основой для разработки в последующие годы целой палитры вариантов ББК различного назначения и объема: сокращенный вариант для научных библиотек, массовых детских и школьных, областных, для краеведческих каталогов. В рамках ведомства издавался также разработанный специалистами ГБЛ специализированный вариант ББК для военных библиотек.
Сегодня ББК — признанная зарубежными экспертами Национальная классификационная система России. Это самая молодая из универсальных классификационных систем и потому в наилучшей мере отражает логику развития и структуру современной науки. По своей мощности (объему понятий) она сравнима с УДК. По комбинационным свойствам значительно опережает ДК Дьюи и Классификацию Библиотеки Конгресса. В ББК были найдены технические приемы, обеспечивающие подлинный интернационализм, равные права и возможности в отражении литературы разных стран и народов (в УДК и ДК Дьюи предпочтение отдается США и нескольким другим странам, языкам и литературам), что определило интерес десятков стран мира к ББК, вызвало к жизни многочисленные ее переводы, раздвинуло границы распространения далеко за пределы СССР.
В 1981 г. группа авторов ББК была удостоена Государственной премии СССР в области науки и техники. Этот факт остается пока единственным в истории отечественной библиотечной и информационная науки.
По материалам www.rsl.ru