Татьяна Филиппова, главный редактор журнала "Библиотечное Дело"

Главной характеристикой Библиотеки и Книги мудрец Борхес считал их бесконечность и вечность. Запутанная как лабиринт, объемлющая все мировое пространство Вавилонская библиотека или Книга песка, не имеющая конца и начала, воплощают представление человека о мистической, почти божественной природе, силе, власти Книги. Парадокс же нашего времени заключается в том, что Книгу превозносят, ею восхищаются, но читают все меньше и меньше. Называются и основные причины книжного нигилизма – кризис духовных ценностей, появление альтернативных источников информации, экономические проблемы т. п.
В сущности, эту тенденцию пророчески описал Рэй Бредбери в своей притче «451* по Фарингейту», где «люди сами перестают читать книги, по собственной воле». В романе гротескная, доведенная до абсурда работа государственной машины по уничтожению Книги – есть ничто иное, как жесткая идеологическая парадигма, пропагандируемая и рекламируемая ежеминутно и повсеместно: развлекайтесь, наслаждайтесь, играйте, отдыхайте! Стоит ли думать, мучиться «проклятыми вопросами», переживать и сострадать, когда с плазменных экранов (слава Богу, пока не трехмерных!) несется сплошной драйв, радиостанции круглосуточно транслируют «у меня мурашки от моей Наташки», а вездесущая реклама залогом семейного счастья называет бульонные кубики «Магги». Бредбери говорит, что «книги не обладают такой реальностью как телевизор», поэтому массовое сознание трансформируется под его натиском, довольствуясь для удовлетворения своих духовных потребностей всего лишь «экстрактом пересказа пересказов»
Нас уже не удивляют сборники пересказов русской и зарубежной литературы (у Бредбери: «наконец-то вы можете прочитать всех классиков!), «полные собрания рефератов» в интернете, которые беззастенчиво выдаются за плоды своего туда. Так может быть, кризис чтения естественный атрибут постиндустриального общества, времени «господства интеллектуальных стандартов», а дети Матрицы уже не нуждаются в книжном слове?! Могут ли они понять Виктора Петровича Астафьева, рассказавшего о своей первой встрече с книгой:
«Первое художественное произведение, которое я, еще не умея читать, услышал от сельского учителя, был рассказ "Кавказский пленник" Льва Толстого и затем рассказ "Дед Архип и Ленька" Максима Горького. Это было не просто слушание чтения, а потрясение такое, что собранные в один, в первый класс деревенские неграмотные дети от 8 до 17 лет, сплошь уливались слезами, восприняв все, вслух им из книги прочитанное, всерьез и взаправду».
В Иерусалиме находится единственный в мире Храм Книги. Там хранится старинный полный текст пророка Исайи и другие документы, найденные в пещерах у Мертвого моря. Эти бесценные для мировой истории рукописи надежно защищены. Здание сконструировано таким образом, что в случае опасности его купол, по форме напоминающий глиняный сосуд, уходит под землю, и оно способно выдержать даже атаку атомных «брандмейстеров». Не все знают, что на всеобщее обозрение в центре зала выставлены искусно выполненные копии, а наиболее ценные рукописи спрятаны в бронированном подземном хранилище.
Значит ли это, что при всей хрупкости Книги, ее все же проще защитить от физического уничтожения, чем "ценностную систему", свод неписаных законов, основополагающий код культуры народа, который захочет эту книгу прочесть?