В книге Мэтью Перла «Дантов клуб» рвутся жилы и лопается обгорелая плоть, сочится кровь из разрубленного человеческого тела, жужжат отвратительные мухи-людоеды, стонут, страдая, грешники. Эти ужасные картины точно рифмуются с описанными в «Божественной Комедии» муками обитателей Ада.
Однако действие романа апеллирует вовсе не к темным временам суровой войны гибеллинов и гвельфов, то есть — ко временам великого флорентийца, а скорее к тяжелому и не менее мрачному периоду в истории Соединенных штатов — к послевоенному Бостону 1865 года.
Этот когда-то мятежный «бобовый городок» наводнили в те дни вернувшиеся с войны ветераны, а вместе с ними пришла и невероятная для того времени волна преступности. Именно тогда первый всемирно признанный американский поэт Генри Уодсворт Лонгфелло основал у себя в доме клуб переводчиков Данте, в который вошли лучшие поэты того времени, так называемые «поэты у камина» — Джеймс Расселл Лоуэлл, доктор Оливер Уэнделл Холмс, а также историк Джордж Вашингтон Грин и издатель Джеймс Т. Филдс. Целью заседаний этого клуба стал полный перевод «Божественной Комедии» Данте Алигьери.
Наш современный школьник мало что знает об отечественной гражданской войне недавно закончившегося века, что уж говорить об американской века позапрошлого. Современный российский читатель слабо знаком с американской литературной и научной школой. Увы, Америка часто представляется нам пирамидой гамбургеров и чизбургеров, озаренной мертвенным сиянием занудной телерекламы, а из всех деятелей американской истории самым близким и родным кажется Бенджамин Франклин, так как именно его портрет украшает стодолларовую купюру. Однако мы забываем при этом, что Америка также и страна высокой культуры, страна, в которой полный перевод c итальянского «Комедии» Данте появился раньше, чем в России…
Кстати, в ходе той кошмарной войны Севера и Юга произошло почти две тысячи сражений. Общее число потерь составило с обеих сторон 364,5 тысячи убитыми и 281,9 тысячи ранеными — это больше, чем в любой другой войне, в которой участвовали США. Мы что-то смутно слышали о том, что эта война была за права и свободы негров. Так ли это? Ради чего вообще ведутся войны и могут ли они заканчиваться? Случайность это или нет, что именно в то тяжелое послевоенное время в американскую литературу входит великий изгнанник Данте?
Строго говоря, жанровая принадлежность книги Перла — интеллектуальный детектив. Безусловно, приятное чтение для филолога или просто ценителя и знатока Данте. Но этот роман не просто очередной способ скоротать время в метро для стильных интеллектуалов или играющих в них. Не просто очередная кость толпе новомодных любителей средневековья. Этот роман — меморандум, своеобразное напоминание, а никак не игра. Одно это обстоятельство возвышает книгу Мэтью Перла над прочими стилизациями и адаптациями, наводняющими в последнее время мировой книжный рынок, выводит ее за узкие жанровые границы и превращает в занимательное, но серьезное и самостоятельное литературное произведение.
Это — роман-напоминание, в частности, о том, что «Комедия» Данте совсем не «энциклопедия средневекового миросозерцания», как было написано в Большой Советской Энциклопедии, — ведь поэма была осуждена ортодоксальной католической церковью и превосходила натурализмом и мощью правдивого описания все мыслимые в то время «миросозерцания». Напоминание о том, что судьба великого литературного произведения совсем не была торжественно безоблачной. Вольтер называл «Комедию» варвар-
ской, а многие влиятельные в литературных кругах персоны считали ее отвратительным скопищем «вони, грязи, экскрементов и боли». Академические круги некогда отвергали произведение Данте из-за «пошлости» итальянского языка, а переводчики «Божественной Комедии» сталкивались с мощным противодействием различных заинтересованных лиц. А для кого-то роман может стать лишним напоминанием о том, что Данте задолго до «карикатурной войны» изобразил Магомета. Не только изобразил, но и поместил в Ад, предварительно вывернув наизнанку…
Фантазии Мэтью Перла, помещенные в любовно и точно реконструированную эпоху Америки девятнадцатого века, уравновешиваются тяжелой буквальностью поэзии Данте и заставляют строки романа кровоточить. Они способны одновременно напугать и увлечь читателя. Однако совсем не Данте и не его великая поэма становятся основной темой романа. В центре книги — Америка и ее культура, война и ее последствия. Последствия войны не обязательно гражданской и не обязательно американской. А это делает книгу уже злободневной.
Ученые мужи говорят, что современный мир поделили между собой на своеобразные «зоны влияния» Шекспир и Данте. Кажется, влияние Данте в нашем мире день ото дня становится все сильнее.

ДАНИЛА РОЩИН