Простая истина — «Москва — столица нашей родины», известна нам с детства. Однако на постижение всей смысловой глубины этого утверждения, видимо, придется потратить целую жизнь. Каждое посещение столицы вызывает в моем подсознании эхо этой заученной в детстве фразы, каждый раз я заново убеждаюсь в ее космической точности.

Недавно судьба снова подкинула мне повод для сосредоточенной медитации — в Москве случился Международный книжный фестиваль. После уныло провинциального «Невского книжного форума 2006» это столичное действо представилось моему воображению неким утешительным призом, подарком все той же капризной судьбы. Такие подарки не отклоняют.

Следуя трактом, воспетым Александром Радищевым и Константином Кинчевым, я бредил предстоящим праздником, словно персонаж знаменитой книги Веры Пановой. Стоило только закрыть глаза — радужная картина рисовалась моему внутреннему взору: во дворе московского Центрального Дома Художников вращается расписная карусель, украшенная флагами всех стран мира и воздушными шариками. На плавно движущихся лошадках сидят: Фредерик Бегбедер, Грэм Свифт, Михаил Веллер, Дмитрий Быков, Виктор Топоров, Оксана Робски и Авдотья Смирнова… Карусель, карусель…видение исчезало. Дорога была длинной.

День первый. Организованный Международной конфедерацией союзов художников, фондом «Арт Москва» и Институтом Книги при поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям, Правительства Москвы, Московской Городской Думы, Комитета по культуре города Москва, фестиваль действительно был задуман широкомасштабным празднеством. Сбылось почти все. Были и флаги разных стран, и воздушные шарики. Не было только карусели. Вместо нее во дворе ЦДХ раскинулись шатры с гордыми крымскими именами — Гурзуф, Керчь, Ялта, Артек, Бахчисарай, Коктебель. Посетителям не позволяли забыть о названии вала и набережной.

После торжественного открытия книжный пир начался. Прямо под куполом Ялты стартовала поэтическая премия «Московский счет». Выявляли лучшую книгу стихов 2005 года, изданную в Москве. Организаторы рассмотрели 139 книг. Отрадно, что вместе с поэтами премию  получали и благородные издательства, отваживающиеся в наши нелегкие времена печатать по определению нерентабельную поэзию. Почетным дипломом премии были отмечены: книга Игоря Иртеньева «Избранное», книга Михаила Айзенберга «В метре от нас», «Эхо» Инны Лиснянской и другие. Специальной премии удостоилась книга Олега Чухонцева. Лучшей поэтической книгой 2005 года была названа «Не земля» Марии Галиной. Дипломы были вручены также издательству «Время», относительно молодому издательству «Ракета» и заслуженному издательству «Новое Литературное Обозрение».

Шумных поэтов сменил художник и публицист Андрей Бильжо. Он представил собравшимся свою новую книгу иллюстраций к незаконченным произведениям Даниила Хармса, вышедшую в издательстве «Запасный выход». Веселые картинки собравшимся понравились. С места выкрикивали что-то вроде: «Даешь Бильжо обратно в телевизор!». Казалось, всех захлестнула праздничная эйфория.

Постепенно, когда волна эйфории прошла, тревожное чувство начало снедать мое сердце. Что-то вокруг было явно не так. Осмотревшись, я понял: почти все посетители фестиваля имели на груди «золотой ярлык» — бейдж с короткой надписью «пресса». Люди с бейджами слонялись туда-сюда, иногда сталкивались, обнимались и целовались, пожимали друг другу руки. Честного московского люда, простых варяжских, индийских и иных заморских гостей вокруг практически  не было. Мысль из ночного кошмара провинциального актера пронзила мозг: «Господи! А где же публика?!». Публики не было.

Международный и открытый столичный фестиваль оказался местечковой тусовкой для журналистов? Не может быть! Неужели московские организаторы пренебрегли рекламой! Неужто здесь все только по работе?! Подожди, сказал я себе, только без паники, сейчас сюда придут люди.

И действительно, словно откликнувшись на призыв моего сердца, толпу целующихся представителей СМИ разрезала гордо шагающая коротко стриженая девушка. На ней не было бейджа! Зато на ней были очень темные очки, а на голове разместились огромные наушники. Она размахивала руками и что-то выкрикивала. Ага, судя по выкрикам, слушает песни группы «Ленинград». Но что она здесь делает? Ей же ничего не видно и не слышно?! Что происходит?

Стремительно родилась версия — это специально нанятый человек. Своеобразный символ замкнутого на себе фестиваля. Этакий олимпийский мишка или там какая-нибудь другая чебурашка. Версия многим показалась красивой, но оказалась ложной. Возникшие вскоре будто из-под земли охранники попросили чебурашку замолчать, а потом и вовсе вывели ее с территории ЦДХ. Боже мой! Практически единственного рядового посетителя!! Смутные сомнения снова принялись терзать мою душу. Что же будет дальше?

День второй. Хмурое серое утро. Тьма, пришедшая неизвестно откуда, накрыла облюбованный писателями город. После жаркой северной столицы московская погода показалась новым ледниковым периодом. Одетые в майки и легкие летние костюмы писатели, поэты, художники и журналисты оказались не готовы к такому повороту событий. Мерзли все.

Даже организаторы акции «Дай книгу городу!». Партнером акции, проходящей в рамках фестиваля, выступила московская городская библиотека имени Некрасова. Замысел благотворительного действа был поистине велик и благороден. Каждый посетитель праздника имел возможность непосредственно у входа в ЦДХ безвозмездно сдать какую-нибудь уже прочитанную или просто не нужную ему книгу в «общий котел». Собранная таким образом литература также безвозмездно передавалась малоимущим семьям столицы. Благородство и рациональность задуманного не вызывала сомнений. Ведь только имея домашние библиотеки, люди смогут оценить значение публичных. Только прочитав все имеющиеся дома книги, человек надумает посетить государственную библиотеку или книжный магазин. Таким образом, акция оказалась не только благотворительной, но и просветительской.

Правда, вконец продрогший организм подкидывал сознанию недобрые ассоциации. Лозунг, начертанный на майках активистов: «Дай людям тепло!» породил в измученном мозгу гнусную картину — малоимущие и вообще неимущие семьи Москвы топят подаренными книгами огромные черные печки-буржуйки. Б-р-р-р. Усилием воли пакостное видение удалось отогнать.

Вдобавок к лютому холоду начал подниматься ужасный ветер. Продрогших людей начало «сдувать» из ЦДХ прямо на глазах. И это не смотря на то, что в одном из павильонов Дмитрий Быков читал свои стихи и отрывки из новой книги, а международный открытый фестиваль посетил сам незаменимый вождь Национал-большевисткой партии вместе со своими пятнадцатью охранниками. Даже журналисты манкировали своими прямыми обязанностями и позорно ретировались в буфет. День показался провальным.

День третий. Выглянуло солнце. Ласковые его лучи прогрели холодный воздух. В Москве, кажется, снова наступило лето. Посетители, наконец, хлынули на фестиваль. Во дворе ЦДХ собралось много народу. На лицах пришедших играли улыбки. Хорошее настроение собравшегося народа не могло испортить ничто. Даже досадная неявка некоторых именитых участников. Пропал в воздушном пространстве нашей родины самолет с Оксаной Робски на борту, опоздала на мероприятие Дуня Смирнова, заболел, не вынеся превратностей московской погоды, Сергей Лукьяненко, Фредерик Бегбедер, плотно «болевший» накануне за родную футбольную команду, видимо, продолжал страдать и утром, опоздав на встречу с москвичами и гостями столицы примерно на час.

Кого абсолютно не волновали все эти перипетии — так это детей. Надо сказать, что при всей сумбурности мероприятия детская программа фестиваля была на высоте. В этот лютый холод юные читатели упорно участвовали в гонках на самокатах, организованных при поддержке издательства «Самокат». Они учили стихи вместе с детскими поэтами, плясали, пели песни, рисовали, лепили из пластилина и коллективно сочиняли сказку вместе с Евгением Клюевым про аскорбиновую кислоту, которая всех «некисло оскорбляла». Когнитивная радость «цветов жизни», наконец, передалась и взрослым.

На лекции все того же Евгения Клюева «Ахинея как высший род литературы» собралось около сотни слушателей. Разговор о проблемах современной прагматической лингвистики и современной же абсурдистской литературы вызвал неподдельный интерес собравшихся. Публика забрасывала Евгения вопросами. Звучали имена Иммануила Канта, Людвига Витгенштейна, Фердинанда де Соссюра. Сыпалась сложная лингвистическая терминология. Лекция проходила в задорном режиме вопрос-ответ. Все это напоминало какой-то философско-лингвистический лаун-теннис. Мы, представители «культурной столицы», с трудом успевали «следить за мячом», то есть за нитью беседы, крутя головой и открыв рот. Образованные москвичи своими вопросами вбивали в меня комплекс неполноценности.

А вокруг продолжала кипеть жизнь. Недалеко вредно шутил Григорий Остер, шла острая дискуссия о кино с подоспевшей, наконец, Авдотьей Смирновой, жарко спорили марксисты с анархистами о родословной порядка, посредине двора под руководством директора «Иностранки» Сергея Пархоменко готовили узбекский плов. Как это часто бывает, самое веселье началось уже под конец праздника. Как раз тогда, когда настала пора расходиться.

Резюме: первый Московский Международный Открытый фестиваль оказался «блином комом» лишь отчасти. Несмотря на многочисленные организационные просчеты, празднество состоялось. Многие писатели все-таки прибыли на фестиваль, а публика, подошедшая под конец, все-таки успела пообщаться с любимыми авторами. Практически все задуманные акции осуществились. Дети на фестивале были, кажется, просто счастливы.

Если со временем к сногсшибательному московскому размаху добавится европейская стройность организованности — Международный книжный фестиваль превратится вскоре в весьма значимое явление культурной жизни нашей страны.

Последовав примеру Наполеона и Хайнца Вильгельма Гудериана, отступив, наконец, от Москвы, по дороге домой, я все время думал. Забавный все-таки ты город, Москва. Столица нашей родины.