На ежегодном совещании директоров библиотек чиновник из Министерства культуры сообщила о подготовке законопроекта, согласно которому библиотеки, где внебюджетное финансирование составляет менее 30%, будут отнесены к «казённым учреждениям» с полным государственным содержанием, но без права владения и распоряжения своим имуществом и помещениями. Это очень напоминает попытку законодательно закрепить право «государственного рейдерства».

На ежегодном совещании директоров библиотек чиновник из Министерства культуры сообщила о подготовке законопроекта, согласно которому библиотеки, где внебюджетное финансирование составляет менее 30%, будут отнесены к «казённым учреждениям» с полным государственным содержанием, но без права владения и распоряжения своим имуществом и помещениями. Это очень напоминает попытку законодательно закрепить право «государственного рейдерства».
Лет десять назад это показалось бы вопиющей дикостью, сейчас же воспринимается как нечто вполне возможное. На совещании говорили: проект закона просто «пристегнул» библиотеки к театрам. Театры «гребут деньги лопатой» и в то же время просят дотаций. Да и библиотеки приноровились самостоятельно зарабатывать. А если не можете, пожалуйте под «казённую» крышу, и мы уже сами будем решать, как вам жить дальше.
В Советской России культура была предметом экспорта. Наша страна известна как родина Достоевского, русский балет знаменит на весь мир, наша школа фигурного катания возвела этот вид спорта в ранг искусства. Нам было, что предложить миру. А что мы можем предложить сейчас? Что станет визитной карточкой нашей культуры лет через десять? Место библиотеки в городе — это материальное отражение места культуры в иерархии ценностей общества. По выражению Швыдкого, «культура — это сфера, которая на рубль приносит сотни, может быть, тысячу процентов», но верхом нелепости было бы ждать, что эта прибыль окажется прямой и мгновенной.
Да, интерес общества к библиотекам стремительно падает. Осколки старой интеллигенции ещё кричат о ценности библиотеки как духовного центра, о том, что Интернет не в состоянии заменить книгу. Но в может ли их понять нынешнее поколение? И в самом деле, чем виртуальная книга хуже бумажной? Как источник информации она даже лучше: нужные сведения извлекаются за доли секунды. А вопрос о том, какие именно сведения нужны представителям нового поколения и для чего — это как раз вопрос культуры, и его компьютеризацией общества не решишь.
Классическими стали те произведения, авторы которых искали ответы на так называемые «вечные вопросы». Очевидно, для того чтобы испытывать потребность в чтении классической литературы, человек сам должен задаваться этими вопросами, и это вообще в традиции русской интеллигенции. Сейчас эта традиция теряется, хотя и не утеряна безвозвратно. Пока живы носители традиции, её можно возродить. Но для этого библиотека должна качественно видоизмениться — из книгохранилища она должна превратиться в подлинный культурный центр, дающий возможность диалога между читателями и носителями традиционной русской культуры.
Ведь стоит задуматься, почему режиссёр Соловьёв не находит возможности представить широкому зрителю своё прочтение «Анны Карениной»? Неужели государство не заинтересовано в изменении ситуации? Культура не может существовать без дотаций. Если сделать её самоокупаемой, она погибнет, превратившись в свою противоположность. Само словосочетание «коммерциализация культуры» свидетельствует о серьёзном перекосе в умах. Если государство не будет противостоять этому процессу, поддерживая одарённых авторов, продолжающих классическую традицию (не по форме, но по духу!), в искусстве останутся одни ремесленники. Творец не способен писать на заказ — ни на заказ государства, ни на заказ общества.
Помните, у Стругацких в «Гадких лебедях»: «Вы нам нужны, Банев. Причём, вы нам нужны такой, какой вы есть. Нам не нужен Банев – наш союзник и наш певец, поэтому не ломайте себе голову, на чьей Вы стороне. Будьте на своей стороне, как и полагается всякой творческой личности».
В плане ценности для развития государства и общества культуру следовало бы приравнять к фундаментальным наукам. Сами по себе они не прибыльны, но лишь на их базе существуют и развиваются науки прикладные. И что произойдёт с обществом, в котором техническая мощь окажется во власти «узких специалистов, подобных флюсу» — интеллектуалов-прагматиков, ум которых лишён духовной основы?
Беззащитная библиотека — весьма лакомый кусочек для дельцов, не видящих принципиальной разницы между библиотекой, театром и дискотекой. Но если разницы между этими учреждениями не усматривают депутаты Думы и чиновники от культуры, значит, дело совсем плохо, и той России, духовный потенциал которой вызывал уважение других стран, больше нет.

Иван Мещерский,
активный читатель г. Рязань