Трудно переоценить сложность задачи, которую поставила перед собой автор монографии — выявить основные тенденции и особенности переводных изданий по искусству за всё время их бытования в отечественной истории.

В 2008 году увидела свет очередная монография С. Г. Антоновой «Переводные издания по искусству в отечественной книжной культуре XVIII–XXI вв. книговедческий анализ» (Москва: Агентство «Социальный проект», 2008. – 183 с.: ил.). С одной стороны, монография продолжает искусствоведческую тематику в книговедении, чем С. Г. Антонова успешно занимается с 1980-х гг. С другой стороны, предмет исследования является совершенно новым как для творчества Сусанны Галустовны, так для отраслевого (искусствоведческого) книговедения. Автор взялась выявить основные тенденции и особенности переводных изданий по искусству за всё время их бытования в отечественной истории, то есть за 300 лет; установить их место в отечественной книжной культуре.
Задача перед исследователем стояла весьма объёмная не только в хронологическом отношении, но и в предметном плане, ведь требовалось осветить и оценить в книговедческом отношении все жанры литературы по искусству, начиная с книг военно-архитектурной тематики (1711). Впрочем, специфика книг по отдельным видам искусства осталась за пределами её поля зрения. Автора интересовали процессы, определявшие в каждый исторический период тематику и специфику переводной искусствоведческой литературы, проявлявшиеся при этом закономерности.
Решение поставленной задачи осложнялось отсутствием у С. Г. Антоновой предшественников, а также неполнотой библиографической картины изданий по искусству, разноплановостью библиографических указателей, выпущенных в течение столь продолжительного хронологического периода разными составителями и в разных учреждениях. Ко всему этому добавилась необходимость личного просмотра переводных книг, многие из которых относятся к разряду раритетов и потому труднодоступны. Поиск и анализ таких книг — дело чрезвычайно кропотливое, но С. Г. Антонова справилась с ним успешно.
Рассматривая в главе I «Переводные издания по искусству у истоков формирования отечественной книжной культуры XVIII в.–первая четверть XIX в.» (заглавие, надо признать, несколько тяжеловесное), автор приходит к существенному выводу: издание книг по искусству в нашей стране началось именно с переводной литературы. И переводы эти появились одновременно с переводами книг по другой тематике, а то и раньше них. Их возникновению способствовали петровские реформы техники и ремёсел, военного искусства и других отраслей общественной жизни.
Автор устанавливает, что первыми переводами книг по искусству были учебные и справочные. Переводы книг такого целевого назначения объяснялись отсутствием хоть какой бы то ни было отечественной литературы подобного рода, тогда как потребность в ней ощущалась острее всего. Для переводов отбирались издания, более всего соответствующие практическим потребностям российской культуры. Кроме того, их появление, как отмечается в рецензируемой книге, «послужило толчком к развитию собственной национальной книжной культуры в части искусства» (с. 25). Два этих крупных обобщения отличаются значительной новизной и служат вкладом в историю книжной культуры.
Во второй половине XVIII в. отечественные издания начинают превалировать над переводными. Получив мощный импульс от Запада, русские авторы стремительно набирают собственный потенциал.
Сусанна Галустовна анализирует и общие труды по искусствоведению, и по отдельным его направлениям: изоискусству, архитектуре, скульптуре, живописи, графике, музыке, театру, хореографии, массовым представлениям и театрализованным празднествам. Легко представить, сколь затруднительно было разобраться в этом разнообразии и выйти на обобщения. Наиболее широкое из них состоит в том, что переводные издания по отношению к отечественной книжной культуре выполняли формирующую функцию. Она определяла её жанровый, видовой и типовой состав.
Заглавие второй главы — «Реализация переводными изданиями дополняющей функции в структуре книжной культуры (вторая четверть XIX в.–
1917 г.) », — что называется, говорит само за себя: статистика свидетельствует, что в этот период в формировании отечественного репертуара по искусствоведению переводная литература занимает уже не авангардное, а подчинённое место, хотя абсолютная численность переводных изданий продолжает возрастать.
В это время возникают специализированные издательства, выпускающие литературу по отдельным видам искусства. Расширяется разнообразие переводов по их целевому и читательскому назначению: от научной книги до книги в помощь любителям искусства. В целом же переводная литература составляет 12–42% в общем массиве издательской продукции. Специфическим моментом здесь становится то, что оригиналы подвергаются серьёзной издательской обработке, так что переводами их можно считать с большой долей условности.
В целом, это глава является очень содержательной, и можно сделать лишь одно замечание: в ней отражён процесс (реализация функции), тогда как все остальные главы отражают соответствующий предмет: переводные издания по искусству. Думается, что возможен был и иной логический подход: если период второй четверти XIX в. по 1917 г. — это период исполнения переводными изданиями дополняющей функции, то предшествующую главу и последующие главы можно было тоже назвать по той основной функции, которую они выполняли каждая в своё время.
Довольно противоречивым и драматичным предстаёт в книге советский период переводной книги по искусству. Ему отведена глава III «Переводная книга по искусству в едином репертуаре отечественной книжной культуры(1917–1990)». В советский период, пишет автор, развитие искусства определялось социальным заказом: полезным признавалось только то, что не противоречило направлению социалистического реализма. Все остальные течения либо замалчивались, либо остро критиковались с ортодоксальных позиций.
Советский период автором разделяется на несколько подпериодов, каждый со своей спецификой — от относительного либерализма в 1920-е гг. до одиозного отбора и комментирования переводимых произведений западной искусствоведческой литературы.
Функцию, которую выполняла переводная литература в советский период, автор именует идеологической в негативном контексте этого слова. Тем не менее, будучи объективным исследователем, автор признаёт: «В советское время издание литературы по искусству становится массовым. Расширяется география издательской деятельности в данной сфере. Была создана разветвлённая сеть издательств и издающих организаций, выпускавших литератур по искусству. Развивается издание литературы по искусству в национальных республиках» (с. 141).
Следовательно, Советская власть к концу своего существования достигла впечатляющих успехов — таково впечатление рецензента, сложившееся в результате прочтения главы. Автор же делает акцент на идеологическом прессинге, неполноте, предвзятости, застое и тому подобных негативных характеристиках советского периода.
В современный период (глава IV «Переводные издания по искусству в отечественной книжной культуре постсоветского времени (1991 г.–начало XXI в.)» переводная книга, по заключению С. Г. Антоновой, в дополнение к прежним тематическим и видовым направлениям вновь начинает проявлять дополняющую функцию. Но теперь это дополнение иного рода. Благодаря выполнению этой функции отечественный книжный репертуар обогащается наследием русских художников–эмигрантов, а также мемуарами, теоретическими произведениями, путеводителями. Появились переводные серийные издания. Общая политика переводов стала демократичной, их качество существенно повысилось.
В этой главе автор нашла добрые слова в адрес советского издательства «Искусство», традиции которого продолжает новое «Искусство — XXI век». Предшественник славился «высокой культурой подготовки литературы, тщательным подбором авторов и переводчиков, скрупулёзной работой над каждой рукописью как над отдельным произведением книжного искусства, в котором литературная основа, художественное оформление и полиграфическое исполнение должны быть очень высокого качества — книга по искусству сама рассматривается здесь как произведение искусства» (с. 164). Что же касается классовой конъюнктуры, то сейчас она изжита, и новое издательство имеет полную свободу своих действий. Процитированные слова входят в некоторый диссонанс с предыдущей главой, потому что вдруг выясняется, что советское книгоиздание характеризовалось не только недостатками, но имело и существенные положительные стороны.
Было бы чрезвычайно интересно прочитать в этой главе, откуда издатели знают о зарубежном документном потоке, кто те квалифицированные библиографы, которые отслеживают этот поток и осуществляют отбор изданий, достойных перевода на русский язык и издания.
Очень ёмко и содержательно Заключение. В нём подытожены основные тенденции книгоиздания искусствоведческой направленности, выявлены объективные и субъективные факторы, влияющие на отбор произведений искусствоведческой мысли. Показано наше отставание в переводе книг с восточных языков, объясняемое различиями в нашем и восточном менталитете.
Делается важный вывод о том, что книжная культура в свою очередь стимулирует развитие теории искусства.
Содержание книги хорошо подкрепляют тщательно и даже, я бы сказал, любовно подобранные иллюстрации, часть которых многоцветные.
Эта книга воспринимается как своеобразное продолжение предыдущей монографии С. Г. Антоновой — «Книга по искусству как феномен гуманитарной культуры. Книговедческий аспект» (Москва, 2001. — 225 с.), особенно если учесть, что в предшествующей монографии специальная глава посвящена социальным функциям книги по искусству, специфике читательской аудитории и другим исходным для данной проблематики вопросам.
Остаётся поздравить Сусанну Галустовну с новым научным успехом.

С автором можно связаться:
vbk@rsl.ru