Даже об официальных руководителях отечественной культуры многое неизвестно. Особенно не повезло в этом плане третьему по счёту наркому просвещения РСФСР П. А. Тюркину. Если о его предшественниках А. В. Луначарском и А. С. Бубнове, а также о преемнике 
В. П. Потёмкине написано немало, то о Петре Андреевиче до последнего времени нельзя было найти сведений даже в энциклопедических изданиях. Попробуем хотя бы частично восполнить этот пробел, в том числе рассмотреть роль Тюркина в истории библиотечного дела.

Начало деятельности
Пётр Андреевич Тюркин родился в июне 1897 г. в Николаевске (с 1918 года — г. Пугачёв) Самарской губернии. Его неграмотные родители сделали всё, чтобы сын получил образование. После начальной школы Пётр успешно выдержал конкурс в Пугачёвскую (Николаевскую) гимназию. Вскоре его отец потерял зрение, и семья столкнулась с настоящей бедностью. Петру пришлось с шестого класса гимназии подрабатывать репетиторством.
Как и многие представители молодёжи из малообеспеченных слоев, Тюркин с радостью встретил революции 1917 г. Во время февральских событий он стал организатором забастовки городских гимназистов, а через год, окончив гимназию, вступил в партию большевиков, участвовал в защите города Пугачёва от белоказаков.
В конце 1918 г. П. А. Тюркин переселился в Саратов, был назначен членом комиссии Областного совета профсоюзов Поволжья. Здесь же он предпринял попытку получить высшее образование, поступил в Саратовский промышленный экономический институт, но уже в 1919 г. был вынужден оставить учёбу из-за болезни.
В 1920–1926 гг. Пётр Андреевич работал в Самаре, сначала инструктором отдела народного образования (ОНО), заведующим отделом единой школы, а затем дорос и до руководителя губернского ОНО. Характерно, что в годы страшного голода в Поволжье, Тюркин являлся председателем губернской комиссии по улучшению быта детей, членом губкомиссии по борьбе с голодом. В 1922 г. его избрали председателем делегации по заготовке продовольствия для Поволжья. Он успешно провёл заготовительную работу в Семипалатинской и Акмолинской областях.
Постепенно вырисовывается образ П. А. Тюркина — энергичного организатора, надёжного профсоюзного функционера, убеждённого партийца. Это не осталось незамеченным наверху. В 1926 г. по решению Оргбюро ЦК ВКП(б) его отзывают на работу в Москву, в Наркомпрос РСФСР. Он назначается заместителем начальника Главсоцвоса — Главного управления социального воспитания и политехнического образования детей. Также он становится членом правления издательства «Работник просвещения», редактором ряда книг.
Казалось бы, оказавшись в столице на хорошей номенклатурной должности, функционер-бюрократ должен крепко держаться за неё. Но, видимо,
П. А. Тюркин был не типичным начальником и/или глубоко идейным человеком. В 1929 г. во время начавшейся массовой коллективизации по личной просьбе Петра Андреевича переводят на более низкую должность заведующего ОНО Нижегородской губернии и уполномоченного Наркомпроса в регионе. Одновременно он становится председателем краевой комиссии по раскулачиванию — пост, требовавший тогда не только твёрдости, но и беспощадности.
В эти годы П. А. Тюркин совмещает также должности председателя краевого отделения Всесоюзного общества воинствующих диалектиков-марксистов, и что существенно, председателя оргбюро Союза советских писателей, члена краевой редакционно-издательской коллегии Объединения государственных издательств (ОГИЗ), редактора бюллетеня Крайисполкома и ответственного редактора главной краевой партийной газеты «Горьковская коммуна». Можно предположить, что любовь к слову и творчеству была ему не чужда, несмотря на отсутствие должного образования. Судя по всему, Пётр Андреевич был далеко не глупым человеком.
По официальному статусу Тюркин являлся ещё членом бюро Горьковского крайкома ВКП(б) и членом ВЦИК РСФСР. Но такую тяжёлую ношу трудно было нести одному человеку. В феврале 1933 г., опять же по болезни, он был освобождён от работы ответственного редактора «Горьковской коммуны» и ещё нескольких «дежурных» должностей. А через месяц ведущий советский Народный комиссариат — тяжёлой промышленности (НКТП) издал приказ, по которому Пётр Андреевич назначался директором Горьковского механико-машиностроительного института. В 1934 г. он оказался реорганизован в Индустриальный институт.

В Северную столицу
Это была эпоха побеждавшей индустриализации — ключевого вектора внутренней политики СССР, поэтому востребованность П. А. Тюркина на «фронте промышленности» свидетельствует о признании его управленческих, организаторских, и деловых талантов; 22 июня 1935 г. его призывают в Северную столицу — приказом НКТП он назначается директором Ленинградского индустриального института.1
Это был самый крупный вуз страны, готовивший квалифицированные кадры для тяжёлой промышленности. В системе всех ленинградских вузов 42,5% контингента студентов приходилось именно на долю ЛИИ. И хотя пребывание П. А. Тюркина на посту директора в тот период было недолгим, о нём составилось положительное мнение как внутри института, так и у вышестоящего руководства.
С середины 1936 г. Пётр Андреевич стал работать в Ленинградском областном ОНО. Возможно, к подающему надежды управленцу решили ближе присмотреться отцы города на Неве. Смотрины Тюркин выдержал. В 1937 г. он уже заместитель председателя Ленинградского облисполкома и член Ленинградского обкома ВКП(б), то есть фактически вошёл в команду А. А. Жданова. Это обстоятельство, очевидно, имело много позже трагические последствия.
Вместе с тем Пётр Андреевич оставался в системе Наркомпроса. Так, в декабре 1936 г. приказом наркома
А. С. Бубнова за большой вклад в коммунистическое просвещение Тюркин был награждён персональной автомашиной «М–1».

Библиотечное строительство
при П. А. Тюркине
Отметим, что главный взлёт в карьере П. А. Тюркина пришёлся на время «ежовщины»: 13 (12?) октября 1937 г. он назначается народным комиссаром просвещения Советской России, как раз на место Бубнова, арестованного 17 октября и расстрелянного 1 августа 1938 г.
В те лихие времена высшие власти старались доверить освобождавшиеся с кровью основные номенклатурные должности «всецело надёжным товарищам». Хотя процесс массовых репрессий становился неуправляемым, как снежный ком. И всецело надёжный в тридцать седьмом году товарищ мог через несколько месяцев превратиться в «разоблачённого врага народа». Если учесть, что «ежовые рукавицы» прошлись более всего по советской и партийной номенклатуре высшего и среднего звена, то назначение на высокий пост было тогда в определённой степени приглашением на казнь.
Аналогичная ситуация сложилась и в библиотечном деле. После ареста в
1937 г. главного советского библиотечного руководителя В. Г. Кирова, вплоть до 1940 г. освободившийся «горячий» пост начальника Библиотечного управлении Наркомпроса РСФСР как-то не привлекал желающих: и Л. М. Рабинович, и А. А. Чудов, и К. С. Нефёдова являлись лишь исполняющими обязанности начальника БУ, причём занимали эту должность недолго. Далеко не у всех хватало мужества брать на себя ответственность и потенциально подставляться под проверку НКВД.
Пётр Андреевич Тюркин работал наркомом просвещения по 1 марта 1940 г. Оценивая его деятельность, прежде всего с позиций развития библиотечного дела, скажем следующее. В первом приближении этот полностью не изученный аспект представляется позитивным. Фактически все ключевые направления библиотечного строительства успешно продолжились при П. А. Тюркине. Основные показатели библиотечной статистики интенсивно росли. Период с 1934 по 1940 г. характеризуется впечатляющим подъёмом библиотечного дела, не имеющим по количественному росту аналогов в отечественной библиотечной истории2, и почти половина данного периода приходится на время наркоматства П. А. Тюркина.
Да, особых библиотечных инициатив проявлено не было. Но иногда лучше не придумывать новое, а поддерживать то, что уже даёт стабильно хорошие результаты. При тщательном изучении можно найти и некоторые важные новации. Так, в постановлении коллегии Наркомпроса РСФСР «О работе Библиотечного управления» (15 сентября 1939 г.) была в практическом плане оформлена идея организации самостоятельного библиотечного высшего учебного заведения в Ленинграде.3
В целом, в период ноября 1937–февраля 1940 гг. Наркомпросом было подготовлено и принято немало документов по библиотечному делу. Среди
них — приказы Наркомпроса РСФСР «О выделении средств для новых областных и краевых библиотек, реорганизованных во вновь созданных краях и областях» (27.11.1937); «О выдаче массовым библиотекам Наркомпроса наличных денег на покупку литературы» (16.06.1938); Положение «О передвижной библиотеке» (14.07.1938); «Об охране документов древней письменности» (16.08.1938); «Об улучшении работы библиотечных техникумов» (20.12.1938); направлено письмо в Совнарком РСФСР «О необходимости создания государственной комиссии по разработке единой библиотечно-библиографической классификации» (16.12.1939); Положение «О совете избы-читальни» (14.02.1940) и др.4 Наиболее глубоким и детальным профильным документом времени руководства П. А. Тюркина стало уже упоминавшееся постановление коллегии Наркомпроса «О работе Библиотечного управления».5
Активно развивались в стране и иные направления культурного строительства, что нашло своё отражение в «Третьем пятилетнем плане развития народного хозяйства СССР», принятом XVIII съездом ВКП(б) в марте 1939 г. Так, в Советском Союзе вводилось всеобщее бесплатное среднее образование. Понятно, что подобные важнейшие решения разрабатывались и принимались при непосредственном участии наркома просвещения.
Нельзя обойти и тему репрессий. Они продолжились в Наркомпросе и при Петре Андреевиче. Если его предшественник А. С. Бубнов санкционировал (на 1 марта 1937 г.) арест 228 человек из аппарата Наркомпроса6, то по Тюркину таких цифр у нас нет. Заметим только, что при нём была арестована директор Московского библиотечного института Г. К. Дерман, ряд других наркомпросовских и библиотечных работников. По-видимому, интенсивность репрессий в наркомате снизилась, особенно весной 1939 г., но это нельзя считать заслугой самого П. А. Тюркина — речь шла об общеполитических изменениях в стране.7

Уход с поста
В марте 1940 г. Пётр Андреевич был освобождён по личной просьбе с поста наркома просвещения РСФСР и сразу назначен директором Московского инженерно-экономического института им. Серго Орджоникидзе. Объяснить такое сильное понижение не просто. В биографии П. А. Тюркина уже был эпизод, когда он по собственному заявлению уехал из столицы в провинцию с понижением. Возможно, он просто с кем-то не сработался, но чтобы удовлетворительно объяснить парадоксальный факт его ухода, нужны документы, которые пока не найдены.
Нет сведений и о том, что Тюркин где-то сильно «проштрафился». Об этом косвенно свидетельствуют архивные записи Собрания актива Наркомпроса РСФСР, прошедшего 9–10 апреля 1940 г. как раз в связи со сменой руководства наркомата. Обычно вслед снятому начальнику принято говорить самые нелицеприятные слова, но на активе в основном звучали общие типовые фразы о громоздкости структуры аппарата Наркомпроса, медлительности в решении ряда вопросов, элементах бюрократизма «в отдельных звеньях» ведомства, частных фактах нарушения дисциплины, слабой проверке исполнения решений партии и Советского правительства.8.
То, что П. А. Тюркин не попал в чёрный список, подтверждает и его новое назначение с повышением: 27 июня 1940 г. он вернулся на пост директора Ленинградского индустриального института — головного образовательного учреждения тяжёлой промышленности СССР. По ходатайству дирекции института Советское правительство 10 ноября 1940 г. возвратило вузу прежнее почётное наименование — Ленинградский политехнический институт им. М. И. Калинина.

«Ленинградское дело»
С началом Великой Отечественной войны П. А. Тюркин, как и многие гражданские руководители, получил воинское звание. В годы блокады Ленинграда генерал-майор Тюркин стал членом Военного Совета 67-й армии, начальником Политического управления Ленинградского фронта. За образцовое выполнение заданий Государственного комитета обороны (ГКО) СССР по снабжению Ленинграда и Ленинградского фронта по «Дороге жизни» он был награждён орденом Красного Знамени.
В эти героические годы он сблизился с новым поколением ленинградского руководства — А. А. Кузнецовым (дублёром А. А. Жданова), В. С. Попковым и другими. Отношения, основанные на блокадном братстве, определили весь последний период жизни П. А. Тюркина. Он окончательно обосновался в Северной столице, стал заместителем председателя Ленгорисполкома, директором Института истории партии.
Ситуация изменилась резко и неожиданно: 13 августа 1949 г. арестовали
А. А. Кузнецова, которого многие партработники рассматривали даже как преемника И. В. Сталина. Началась раскрутка известного «Ленинградского дела», и П. А. Тюркин сначала был исключён из ВКП(б), а 19 ноября 1949 г. арестован по обвинению в преступлениях, предусмотренных статьей 58 УК РСФСР. Несколькими месяцами позже, 2 мая 1950 года, Пётр Андреевич умер в больнице Бутырской тюрьмы.
В самом начале «оттепели» 25 июня 1954 г. Следственное управление КГБ при Совете Министров СССР прекратило дело П. А. Тюркина, как и прочих ленинградских фигурантов, за отсутствием в его действиях состава преступления. К настоящему времени о «Ленинградском деле» опубликован ряд серьёзных исследований, к которым могут обратиться все, желающие больше узнать о его подоплёке и этапах развития. Замечу лишь, что в его инициировании весьма неблаговидную роль сыграл Н. С. Хрущёв, устранявший потенциальных конкурентов. По этой причине «ленинградцев» хотя и реабилитировали в судебном порядке, публично вспоминать о них в годы правления Никиты Сергеевича было не принято. При «дорогом Леониде Ильиче» тема незаконных репрессий оказалась в целом закрыта, а во времена перестройки из небытия возвращали иные имена. Однако История воскрешает имена по собственным законам. Это и происходит сейчас с третьим советским наркомом просвещения П. А. Тюркиным.

1 Архив СПб ГТУ. — 1940. — Оп. 45. — Д. 4868.
2 Глазков М. Н. Массовые библиотеки в контексте культурно-исторического пути России 1921–1941 гг.: Монография. — М., 2004. — 236 с.
3 Библиотечное дело в России (октябрь 1929–май 1941): док. и материалы: [в 2-х ч.]. Ч. 1. / [авт. — сост. М. Н. Глазков]. — М., 2006. — С. 295.
4 Подробнее см.: Глазков М. Н. Библиотечное дело: краткая хроника второй и третьей советских пятилеток // Библиотековедение. — 2009. — №1. — С. 117–122.
5 Библиотечное дело в России (октябрь 1929–май 1941. — С. 291–295.
6 Куманев В. А., Куликова И. С. Противостояние: Крупская — Сталин. — М., 1994. — С. 217.
7 Баландин Р., Миронов С. «Клубок» вокруг Сталина. — М., 2002. — 384 с.
ГА РФ. Ф.А — 259. — Оп. 38. — Д. 322. — Л. 33–146.

C автором можно связаться:
mguci@mail.ru