Кризис и библиотека… библиотека и кризис — о чём стоит задуматься в условиях «второй Великой депрессии»?

В Давосе 1 апреля 2009 года состоялось беспрецедентное для библиотекарей всего мира событие. Крупнейшие политики и экономисты, лидеры правительств мировых держав собрались вместе, чтобы обсудить ситуацию глобального экономического кризиса и пути его разрешения с позиций культуры. Буквально в это же время в Лондоне проходил саммит «Большой двадцатки». Его участники, по оценке премьер-министра Великобритании Гордона Брауна, смогли перед лицом кризиса «сомкнуть свои ряды». В своём итоговом коммюнике отдельным пунктом они отметили ведущую роль культуры и, в частности, библиотечного дела по преодолению глобального кризиса. Инициатором принятия такого решения стала Россия. Со специальным заявлением выступил президент Д. А. Медведев. На этом фоне и собрался в Давосе первый в истории Всемирный библиотечный Форум. Отныне Давос становится не только экономическим, но и мировым центром библиотечного сотрудничества ведущих мировых держав. Право выступить с докладом на открытии Форума было предоставлено премьер-министру России Владимиру Путину. Наш европейский корреспондент Serjio Basovas сопровождал В. В. Путина в этой поездке и предоставил текст его выступления, который публикуется с незначительными сокращениями.
В условиях «идеального шторма»
Уважаемые дамы и господа!
Мне приятно, что России предоставлена возможность высказаться по проблемам мирового развития в довольно сложный период. Признателен организаторам Форума за возможность поделиться своими соображениями о происходящем в мире и в России, рассказать о наших планах и предложениях.
Сегодня мир столкнулся с первым по-настоящему глобальным экономическим кризисом. Как вы знаете, на саммите «Большой двадцатки» в качестве одного из основополагающих пунктов итогового коммюнике, одной из главных мер по выходу из экономического кризиса была названа культура, а особое внимание было уделено роли библиотек. Кому-то это могло показаться весьма экзотическим решением, но только не россиянам. Напомню одно поучительное высказывание из нобелевской лекции великого поэта Иосифа Бродского. Этот человек, как известно, принадлежит двум культурам, русской и английской. И это важно, это нас сближает. Так вот, в своей лекции он сказал буквально следующее: «Я не призываю к замене государства библиотекой — хотя мысль эта неоднократно меня посещала, — но я не сомневаюсь, что, выбирай мы наших властителей на основании их читательского опыта, а не на основании их политических программ, на земле было бы меньше горя». Настало время, когда эта мысль может стать реальной силой, помогающей нам искать согласованные решения по выходу из мирового экономического кризиса.
Итак, может ли культура стать одним из главных способов решения глобальных экономических проблем? На этот вопрос «Большая двадцатка» ответила утвердительно. Это произошло впервые. Теперь не только учёные, но и политики начинают понимать, что связь между культурой и экономикой самая что ни на есть прямая. Чтобы экономика и демократия эффективно работали, нужно умножать социальный, человеческий капитал. В основе его лежит доверие — между людьми, между политическими и экономическими институтами, между отдельными странами. И это всё — вопрос ценностей, смыслов жизни, а значит — культуры! (Аплодисменты.)
У меня есть гипотеза, которую и предлагаю сегодня обсудить: необходимо коренным образом модернизировать глобальную библиотечную систему. Это будет способствовать выходу всего мира из экономического кризиса. Думаю, мы для этого и собрались на Форум в Давосе.
Текущую ситуацию часто сравнивают с Великой Депрессией конца 1920-х – начала 1930-х годов прошлого века. Параллели, действительно, просматриваются. Но есть и принципиальные отличия. В эпоху глобализации кризис коснулся всех без исключения стран, вне зависимости от их политической или экономической системы — все оказались в одной лодке. Есть известное понятие — идеальный шторм. Когда разыгравшиеся природные стихии сходятся в одной точке и кратно умножают свою разрушительную силу. Нынешний кризис похож именно на такой «идеальный шторм».
Конечно, ответственные и грамотные библиотекари должны быть всегда готовы к такому развитию ситуации. Но всё равно — он приходит неожиданно. Например, как зима у нас в России: мы к ней долго готовимся, но она всегда застаёт нас врасплох. Схожая картина с экономическим кризисом — ожидания кризиса буквально висели в воздухе. Однако большинство не желало замечать поднимающуюся волну. С нашей точки зрения, кризис был порождён сочетанием сразу нескольких факторов. Это провал сложившейся системы финансирования библиотечного дела во всём мире, результат низкого качества регулирования, из-за чего огромные риски оказались вне должного учёта. И, самое главное, что я хотел бы подчеркнуть: мы подошли к критическому пределу пренебрежения чтением. Это касается всех стран: из читателей мы превратились в бездумных потребителей информации. Это системный кризис читательской культуры! (Аплодисменты.) Нам показалось, что эпоха Гутенберга завершилась, и мы переходим к новой электронно-цифровой парадигме культуры. Полагаю, что это самообман, порождённый мифами информационно-потребительского общества.
За последние годы колоссальный дисбаланс образовался во многих вопросах. В первую очередь, между низкими масштабами финансирования и стоимостью книжных фондов, между возросшим спросом на информационные ресурсы и невозможностью его обеспечения на существующей технологической базе. Серьёзный сбой дала сама система глобального информационного роста, в которой один центр практически без ограничений выпускает книги, а другой не имеет возможности закупить даже то, что выпускается в его стране. Кроме того, генерируемое культурное благосостояние распределялось весьма неравномерно, как внутри стран, между слоями населения (причём это касается даже высокоразвитых государств), так и между различными странами и регионами мира. Для значительной части человечества по-прежнему остаются недоступными не только научные, но и публичные, муниципальные библиотеки. И мировой подъём последних лет радикально не изменил эту ситуацию. Наконец, этот кризис — ещё и порождение завышенных ожиданий, характерных для идеологии потребления. Были неоправданно раздуты аппетиты библиотечных корпораций относительно постоянно растущего информационного спроса. Наращивание книжных фондов и опережающая информатизация крупнейших библиотек стали доминировать над повышением производительности и реальной эффективностью деятельности публичных библиотек, особенно в странах с переходной экономикой. Завышенные ожидания существовали в элитарном секторе — среди национальных библиотечных гигантов. Они задавали быстрый рост стандартов личного культурного потребления. Это рост, который — и это нужно прямо признать — не был подкреплен реальными возможностями.
Над гнездом трёхглавого
библиотечного орла
Уважаемые коллеги! Известно, что во времена кризиса силён соблазн простых и популистских решений. Но если лечить только симптомы болезни, то в итоге можно получить гораздо более тяжёлые осложнения. Разумеется, правительства всех стран, лидеры библиотечного дела обязаны действовать максимально решительно. Тем не менее даже в таких форс-мажорных обстоятельствах важно избегать шагов, о которых придётся жалеть в будущем. И потому хотел бы начать с того, чего, на наш взгляд, не следовало бы делать, и чего мы в России впредь намерены избегать.
Нельзя позволить скатиться к изоляционизму и безудержному информационному эгоизму. На саммите «Большой двадцатки» лидеры договорились воздерживаться от возведения барьеров на пути мирового книгообмена и движения информации. Россия разделяет эти воззрения. И даже если в условиях кризиса определённое усиление протекционизма окажется неизбежным, что мы, к сожалению, и наблюдаем сегодня, то здесь всем нам нужно знать чувство меры. Вторая возможная ошибка — это чрезмерное вмешательство в библиотечную жизнь со стороны государств, слепая вера во всемогущество государства.
Да, усиление роли государства в условиях кризиса — это естественная реакция на провалы общественного регулирования. Однако вместо того, чтобы заняться совершенствованием общественных механизмов управления библиотечным делом, появился соблазн максимально расширить непосредственное участие государства в деятельности библиотек. Оборотная сторона антикризисных мер почти во всех странах — это концентрация в руках государства избыточных рычагов воздействия на библиотечные активы. В Советском Союзе в прошлом веке идеологическая роль государства была доведена до абсолюта. Что, в конце концов, привело к тотальной отсталости нашего библиотечного дела, мы за это дорого заплатили. Этот урок нам дорого обошёлся. Уверен, никто не хотел бы его повторять.
Нельзя закрывать глаза и на то, что на протяжении последних лет происходит размывание духа делового альтруизма. В том числе принципа личной ответственности — директора библиотеки, инвестора, сельского библиотекаря — за собственные решения. Нет никаких оснований полагать, что, переложив ответственность на государство, можно достичь лучших результатов. Здесь в зале очень много лидеров библиотечного дела. И я понимаю, что всегда есть соблазн прильнуть к источнику государственного благополучия. Но, во-первых, это исчерпаемый источник, а во-вторых, не всегда эффективный. И ещё, что касается прямой зоны ответственности государства: противодействие кризису не должно оборачиваться идейным популизмом, отказом от ответственной социально-культурной политики. Необоснованное уменьшение бюджетного финансирования, накапливание государственного долга перед библиотекарями — столь же разрушительны, как и авантюрная игра в новые проекты, такие как строительство разного рода президентских и губернаторских библиотек в разных регионах мира. Не могу не сказать несколько слов о подобных проектах, инициированных на волне превратно понятой экономической стабильности в нашей стране. Вместо того чтобы вовремя выработать разумную стратегию модернизации библиотечной отрасли в целом, мы оказались во власти популистских идей, захотели догнать и обогнать библиотеку Конгресса США, решили буквально на пустом месте, но в красивых интерьерах, создать — ни много ни мало — ещё одну национальную библиотеку. И это притом, что существующие национальные библиотеки, находятся, мягко говоря, не в самом лучшем состоянии. Теперь будем разбираться и думать, что нам делать с этим трёхглавым национальным библиотечным орлом. Полагаю, надо исправлять ошибки, и непредвзятая оценка принятых решений должна быть сделана, в том числе и с участием мирового библиотечного сообщества. Правда, прежде всего я хотел бы услышать мнение нашей национальной Ассоциации, которая до сих пор хранит целомудренное молчание по этому непростому вопросу.
Уважаемые дамы и господа! К сожалению, мы ещё далеки от понимания подлинных масштабов кризиса. Но очевидно одно: первое, что необходимо предпринять в ближайшее время, это подвести черту под прошлым, «открыть карты», выявить реальное положение дел. А реальное положение дел таково. Покажу это на примере нашей великой библиотечной державы. В непростые 1990-е годы мы утратили тысячи библиотек, зарплата библиотекаря упала ниже прожиточного минимума, да и сегодня в несколько раз меньше средней по стране. За последние годы в 12 раз сократился приём на библиотечно-информационные факультеты вузов, после их окончания идут работать по специальности не более 10–15 процентов выпускников, да и те надолго в библиотеках не задерживаются, уходят в банки, офисы крупных компаний, на государственную службу, — туда, где выше оплата труда. Проводимая децентрализация и регионализация привели к сокращению сети муниципальных библиотек и к усилению неравенства в библиотечном обслуживании. Свыше 25% сельских поселений вообще лишены библиотечного обслуживания. Более пяти миллионов россиян не имеют возможности пользоваться библиотеками. Надо прямо сказать, что это «плохие» активы, но мы не можем их безболезненно списать. Но и уклониться от расчистки созданных завалов — значит «законсервировать» и затянуть кризис.
Считаю, что механизм оздоровления библиотечного дела должен быть эффективным и соответствовать реалиям сегодняшнего дня. Я предлагаю мировому сообществу принять первое кардинальное решение: вместо непопулярного названия профессии, пришедшего к нам из глубины веков и не отвечающего современным реалиям, утвердить во всех странах мира новое звание для библиотечных работников: «библиотечный советник». Почему в системе государственной службы у нас табель о рангах построен на основе должностей «государственных советников»? Кому и что они советуют? Не благодаря ли этим «советам» мы сегодня вынуждены искать пути выхода из мирового кризиса?.. И совсем другое дело — библиотечный советник. В этом словосочетании отражена гуманитарная миссия передового отряда деятелей культуры всего мира! (Аплодисменты.)
Но этого мало. Это только первый шаг. Требуется принять меры по резкому увеличению заработной платы библиотечных советников всех рангов, исходя из простого принципа: она должна быть не меньше средней заработной платы государственных служащих в каждой стране! (Аплодисменты.) Я исхожу из здравого смысла: зачем нам вводить новые системы оплаты труда, которые не увеличивают заработную плату, а только увеличивают нагрузку на бухгалтерии, заставляя изобретать надбавки за работу, эффективность которой — так же, как и в государственном аппарате, — не поддаётся количественному учёту?.. (Продолжительные аплодисменты.) А социальная значимость библиотечной деятельности явно не меньше, чем работа чиновника госаппарата, это нам, дорогие коллеги, хорошо известно (Продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию.)
Второе. Наряду с расчисткой финансовых завалов в оплате труда библиотекарей настало время освободиться от дутых отчётов и сомнительных приоритетов. Представления о самочувствии библиотечного дела и реальном состоянии библиотек не должны находиться в плену иллюзий. Даже если эти иллюзионисты — наши с вами министерства и государственные комитеты. Смысл моего предложения в том, чтобы в основу оценки реального состояния национальных библиотечных социальных институтов... Я специально употребляю именно эту прогрессивную формулу вместо набившего оскомину выражения «библиотечное дело», чтобы подчеркнуть: в модернизации нуждаются все элементы БСИ — и практика библиотек, и библиотечная наука, и подготовка кадров, и профессиональная библиотечная печать, и, самое главное, система управления. Так вот, по моему мнению, объективную оценку реального состояния БСИ государственные структуры не могут дать по определению! Дай Бог им грамотно собрать необходимые статистические сведения. А задача по независимой оценке должна быть поставлена  перед библиотечной общественностью, её экспертными национальными структурами. Как говорится, по гамбургскому счёту! (Аплодисменты.)
Я с глубоким уважением отношусь к деятельности общественно-профессиональных библиотечных организаций во всех странах, но не могу сказать, что полностью удовлетворён работой нашей национальной Ассоциации. Буду откровенен и критичен. Я посылал на Конгресс своего партийного товарища —
Б. В. Грызлова, он специально ездил и всё там хорошенько изучил. Каков же вывод? Нет, это не Конгресс общественных сил, это даже не саммит, а так — конференция: поговорили о своём, и разошлись до следующего года. Это никуда не годится! Надо всемерно повышать общественно-политический вес национальных ассоциаций, их роль в культурной политике и государственном управлении. Я полагаю, что они способны эффективно выполнять экспертную функцию, давать государствам и всему мировому сообществу непредвзятое представление о реальном состоянии дел в библиотечной отрасли. Было бы правильным, чтобы Ассоциации ежегодно представляли в правительства своих стран доклады о состоянии БСИ и резолюции своих конгрессов с поручениями правительству. Я думаю, что они справятся с такой задачей, а уж мы на своих правительственных постах постараемся справиться с теми задачами, которые они перед нами поставят! (Оживление в зале, аплодисменты.)
Дисбалансы да перекосы
Раз уж я заговорил о библиотечной общественности, о её роли в преодолении глобального кризиса, о необходимости активизации её гражданских функций, пойду ещё дальше. Коллеги! Спросим себя: почему во многих странах, где сложилась эффективная «властная вертикаль», кризис ощущается глубже, да и население чувствует себя хуже, чем в странах, где действует «гражданская горизонталь», где граждане вникают в дела государства и даже его частично контролируют? Это законный вопрос. У меня на него нет ответа. Нужно подумать вместе. Но я чувствую, что в сфере культуры может сложиться новая архитектура управления, основанная на разделении полномочий и ресурсов между государством и профессиональным сообществом. Разве мы не может делегировать той же Российской или Американской ассоциации часть функций, которые сегодня — зачастую просто бездарно — выполняет государственный аппарат? Эта мысль у меня не сегодня родилась, это выношенная мысль. Ещё в 2004 году, будучи президентом, в своём ежегодном послании я сказал буквально следующее: «Необходимо постепенно передавать негосударственному сектору функции, которые государство не должно или не способно эффективно выполнять». Бывший министр культуры А. С. Соколов её подхватил, была даже создана комиссия по внедрению методов саморегулирования в сферу культуры. А вот новый министр, г-н Авдеев, что-то пока не очень доверяет общественности, надо бы ему поставить на вид... Прошу прощения, что отвлёкся, но уж больно хорошая идея. Полагаю, что она найдёт поддержку и в международном масштабе. Ведь она работает на глобальную цель — повышение роли институтов гражданского общества в мировом библиотечном процессе. В условиях кризиса нам необходимо думать об укреплении взаимопонимания и доверия между государством и гражданским обществом, потому что без такого доверия кризис просто не преодолеть.
Третье. Хочу сказать, что чрезмерная зависимость от единственного финансового источника опасна для библиотечного развития в глобальном масштабе. Думаю, это стало очевидным для всех. Поэтому было бы целесообразно способствовать объективному процессу появления в будущем нескольких сильных финансовых институтов, кроме государства, нацеленных на инновационную и инвестиционную составляющие в развитии библиотек всего мира. Мы начали этот процесс, приняли закон о целевом капитале (эндаументе), который может постепенно стать важным финансовым инструментом поддержки библиотек, но пока не видно, к сожалению, инвесторов, готовых реально участвовать в формировании библиотечных капиталов. Хотя жирные «финансовые коты» за последние двадцать лет сильно расплодились в нашей стране. В том числе и за счёт недофинансирования библиотечной отрасли. В сфере негосударственных инструментов финансирования культуры во многих странах мира накоплено куда больше опыта, чем у нас. Надеюсь, коллеги подскажут эффективные пути решения этого вопроса. Нужно подумать вместе. Думаю, мы для этого и собираемся на подобные форумы в Давосе. А также предлагаю дать поручение нашим экономическим структурам и крупному бизнесу.
Четвёртое. Большинство стран мира всё активнее размещает свои информационные ресурсы в электронном виде и заинтересованы в обеспечении их надёжности. Но и здесь не обошлось без перекосов. Завышенные финансовые аппетиты проявляют так называемые защитники интеллектуальной собственности. Этот вектор мы восприняли от вас, коллеги, пытаясь выполнить требования по вхождению в ВТО, и что же? Теперь видим, что его острие оказалось направленным не против интеллектуальных «пиратов», а против обыкновенных граждан, которым реально урезали права на доступ к культурным ценностям. А с этим у нас строго, соответствующая статья Конституции стоит на страже. Каков практический результат принятия 4-й части Гражданского кодекса? Многие библиотечные услуги, основанные на электронных ресурсах, оказались вне закона. Вечный вопрос баланса между свободой доступа общества к информации и экономическими интересами правообладателей мы решили в пользу последних. Полагаю, что надо предпринять реальные шаги для исправления проблемы. На мой взгляд, такая постановка вопроса не является избыточной. Здесь очевидны взаимный интерес и взаимная зависимость.

Политика социального цинизма
Пятое. Затронув сферу законодательного регулирования библиотек, не могу не коснуться этого вопроса глубже. Недавно мы вместе с Д. А. Медведевым, просто как юристы, в свободное время, решили в первом приближении посмотреть тенденции развития российского законодательства, влияющего на функционирование культуры и библиотечного дела. Почти неделю сидели, не вставая. Сразу скажу: задача оказалась довольно сложной. Не сразу и разобрались. Мы исходили из того, что основное влияние на культуру в нашей стране оказывает государство, которое имеет в своём распоряжении систему права, бюджетные ресурсы и основные трансляторы культурных образцов, среди которых библиотека занимает своё, особо важное место. Такое положение государства предъявляет повышенные требования к проводимой им социально-культурной политике. Думаю, вы со мной согласитесь. И как же у нас развивалась правовая система последние десять лет?
В непростые 1990-е годы были приняты «Основы законодательства Российской Федерации о культуре». В этом первом за всю советско-российскую историю «культурном» законе устанавливались минимальные нормы финансирования отрасли: не менее 2% расходов федерального бюджета и не менее 6% — региональных и местных. Считаю, что это был правильный путь! А в 2004 году, когда страна вступила в период экономической стабилизации, и её бюджет был уже в состоянии исполнить указанные нормы, принимается ФЗ №122, в соответствии с которым были упразднены эти минимальные нормы. Как оценить эти действия государства? Буду предельно откровенен: имеет место рецидив феодализма. Отныне не закон, а только воля чиновника влияет на объём средств, выделяемых на культуру на всех уровнях бюджетной системы. Я бы оценил это как возврат к крепостному праву, которое утверждает свободу господина (государства) распоряжаться своими крепостными (учреждениями культуры) по своему усмотрению. Это право на произвол со стороны государства по отношению к культуре, закреплённое в законе. (Оживление в зале.) Как такое могло случиться в государстве, в конституции которого записано, что оно является не только демократическим, но и социальным? Я вас спрашиваю?!
В эти же годы Дума приняла закон №131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации». Я с ужасом в своё время заметил, что библиотеки из этого закона просто исчезли. Потребовалось два года и мое личное вмешательство, чтобы законом №199-ФЗ восстановить в правах провинциальные библиотеки, отнести к вопросам местного значения комплектование фондов библиотек поселений. А чего стоит пакет документов о «реструктуризации» бюджетного сектора, принятый правительством (я тогда был ещё президентом и не смог отследить этот негативный процесс) в 2003–2004 гг.? Он реально урезал гарантии бюджетного финансирования всей социальной сферы. Экономисты и финансисты провозгласили принцип перехода на целевое, договорное финансирование учреждений культуры под конкретный заказ учредителя — органа управления. Оказалось, что при разработке этих подходов никто не спросил мнения Министерства культуры! Технократы-экономисты решили, что они вправе самостоятельно решать вопросы по формированию финансовых механизмов, регулирующих сферу культурной деятельности! Вспомним закон №94-ФЗ, в соответствии с которым библиотеки вынуждены комплектовать свои фонды с использованием рыночных механизмов. Да это же ни в какие ворота, господа!.. Вот они, скрытые пружины глобального кризиса: стоит только решить, что рынок и мировые финансовые институты важнее культуры, и плачевные результаты не заставят себя ждать. Необходимо покончить с рыночным фундаментализмом во всём мире!.. (Бурные аплодисменты.) Признанные мировые лидеры, такие как Л. Жоспен, Т. Блер, Г. Шрёдер, неоднократно заявляли, что поддерживают рыночную экономику, но не рыночное общество. Я солидарен с ними. Культура — это общественное благо, не будем забывать об этом.
Последним шагом ещё не моего правительства стало принятие в 2006 году закона №174-ФЗ «Об автономных учреждениях», в соответствии с которым предусмотрено введение нового типа государственных и муниципальных учреждений — автономных. Какова скрытая идея этого закона? Снять с государства обязанности гарантированного финансирования учреждений. Нельзя допустить, чтобы библиотеки, прежде всего, муниципальные, почувствовали на себе все прелести этой «свободы», которую даёт закон в случае  их перехода в автономный статус.
Коллеги, вы видите, как непродуманная политика правительства (правда, ещё есть и Дума, которая должна взять часть вины на себя) приводит к тому, что рыночные методы внедряются государством в сферу бюджетной культуры. Плоды духовной деятельности человека превращаются в предмет купли-продажи, сокращая пространство публичного, бесплатного доступа к информации и культурным ценностям в интересах всего общества. Культура сжимается, подобно шагреневой коже, и человек, чтобы обеспечить своё культурное развитие, теперь всё чаще должен платить, либо отказываться от части культурных благ, которые стали рыночным товаром. Надеюсь, что вы, познакомившись с нашим опытом, не сделаете в условиях кризиса подобных ошибочных шагов. Так и хочется назвать такую политику социальным цинизмом, но воздержусь, чтобы не пострадал престиж родного государства. Шестого апреля, буквально через неделю, я приведу всё правительство в Государственную Думу, и уверен, там состоится серьёзный разговор двух ветвей власти по вопросам, которые я сегодня затрагиваю в своём выступлении. (Аплодисменты.)
Шестое. Сейчас активно обсуждается вопрос о том, что на смену отжившему однополярному мировому устройству должна прийти система, основанная на взаимодействии нескольких крупных центров. Речь идёт о построении глобального гражданского общества. Именно поэтому так важно переосмыслить роль ведущих международных организаций и институтов. Я убеждён, что библиотечное взаимодействие мировых держав может дать пример экономическому и политическому сотрудничеству в целях формирования многополярного мира. Для этого необходимо, чтобы ценности культуры легли в основу международной политики. В сущности ведь, политика это не какая-то грязная вещь, это явление духовной культуры. Наши представления о справедливом устройстве общества, рождённые с помощью науки, искусства, религии в виде политических доктрин, входят в общественную практику, заставляя нас вновь и вновь думать над тем, как же организовать жизнь так, чтобы «хорошо» было всем государствам, а не только некоторым. Политика призвана воплощать на практике наши представления о справедливом и эффективном устройстве совместной жизни, создавать условия для реализации каждым человеком культурных смыслов и ценностей своего существования. Глобальный кризис как раз и состоит в том, что государства не воплощают, а эксплуатируют культурные ценности в собственных политических целях. Государства видят в культуре средство, а не цель. И наш Форум призван поставить положение дел в мире с ног на голову, — когда культура «заказывает» политику, а не наоборот. (Бурные аплодисменты.)

Шанс, который нельзя упускать
В рамках сегодняшнего выступления невозможно детально охарактеризовать все параметры глобального кризиса. Да в этом сейчас и нет необходимости. Думаю, мы для этого и собираемся на подобные форумы в Давосе. Но уже очевидно, что в новой системе глобального мира все страны должны обладать гарантированным доступом к информационным и культурным ресурсам, а также к новым технологиям и источникам развития. Должны быть сформированы гарантии, которые позволили бы минимизировать риски повторения новых кризисов. Эти положения мы кладём в основу антикризисной программы. Решения, которые мы принимаем, должны быть не только адекватны текущей ситуации, но и учитывать потребности нового, посткризисного мира.
Убеждён, что лидерами восстановления мировой экономики станут те, кто создаст привлекательные условия для глобальных инвестиций в культуру и библиотеки уже сегодня. Мы также будем активно развивать инновационные секторы библиотечной отрасли, прежде всего те, в которых Россия имеет конкурентные преимущества. Я имею в виду человеческий капитал, в широком смысле этого слова, — у нас работают самые самоотверженные люди в библиотечном секторе экономики! Считаю, что экономика XXI века — это экономика людей, а не заводов. Интеллектуальная, культурная составляющая в глобальном экономическом развитии неизмеримо возросла. Поэтому мы обязаны сосредоточиться на создании дополнительных возможностей для самореализации граждан. Библиотечное пространство предоставляет для этого самое широкое поле деятельности.
Мы и сейчас — высокоразвитая и высокообразованная нация. Но нам нужно, чтобы российские библиотечные советники получали самое качественное и самое современное, востребованное на рынке труда образование. Поэтому мы будем активно развивать образовательные программы, заниматься обменами, в том числе и международными, создавать условия для того, чтобы лучшие менеджеры, учёные, преподаватели, журналисты — независимо от их гражданства и национальной принадлежности — выбирали своим местом работы и жительства нашу страну, наши библиотеки. История даёт России уникальный шанс. Развитие событий настоятельно требует от нас переустроить собственную экономику и модернизировать библиотеки. И этот шанс упускать мы не намерены.
В глобальной повестке дня немало актуальных тем, где интересы большинства стран мира объективно совпадают. Россия готова внести свой вклад в решение первоочередных задач, стоящих перед международным библиотечным сообществом. Рассчитываем, что все наши партнёры — и в Европе, и в Азии, и в Америке, имею в виду и новую администрацию США, — которой мы желаем успеха, проявят интерес к совместной и конструктивной работе.
Уважаемые дамы и господа, в заключение хотел бы сказать следующее. Комплекс проблем, стоящих перед мировым библиотечным сообществом исключительно сложен. И порой кажется, что справиться с ним попросту невозможно. Но у нас в России часто говорят, —
я знаю, что и в других странах употребляют подобную формулу — «дорогу осилит идущий». Мы должны искать опору в тех моральных ценностях, которые обеспечили прогресс нашей цивилизации. Честность и трудолюбие, ответственность и вера в свои силы обязательно приведут к успеху. Не должно быть никакого уныния. С кризисом можно и нужно бороться за счёт объединения наших интеллектуальных, духовных и материальных ресурсов. Инвестиции в человеческий капитал и социальную инфраструктуру становятся не только наиболее надёжными, но и фактически спасительными для государства и бизнеса. Консолидация усилий немыслима без взаимного доверия, которое формируется механизмами культуры. Обретение взаимного доверия — ключевая задача, которую нам всем предстоит решить. Именно доверие и солидарность помогут нам преодолеть нынешние трудности, избежать многих потрясений, добиться процветания и благополучия в XXI веке. Уверен, что наш библиотечный Форум призван стать мировой антикризисной коалицией всех прогрессивных сил планеты. Благодарю вас за внимание. (Бурные, продолжительные аплодисменты. Все встают.)

Давос — Санкт-Петербург. 1 апреля. Serjio Basovas специально для журнала «Библиотечное Дело».