Надежда Анатольевна Капитонова, методист ведущей категории ГУК «Челябинская областная детская библиотека им. В. Маяковского», заслуженный работник культуры РФ

Книгу эту называют «уникальным явлением». Она возникла из «неотменимой потребности вернуть в жизнь хотя бы некоторые имена, обстоятельства прежних лет и судьбы ушедших людей» и представляет собой уникальное произведение о трагичных страницах истории нашей страны.

К стыду своему, я не помню, кто мне сказал об этой книге впервые. Было это лет десять тому назад. Сказали, что это очень талантливая книга, но достать её у нас невозможно. Видели её в Израиле. Написала друзьям в Иерусалим, мне прислали книгу. Неяркая на вид, тёмно-коричневый переплёт, остатки позолоты на рисунке обложки. Видно, что книга побывала не в одних руках. Автор — Тамара Петкевич. Никогда не слышала раньше об этом авторе. Необычное название — «Жизнь — сапожок непарный». Потом я узнала, что эти слова автору подсказаны стихами Марины Цветаевой.
Я начала читать и уже не могла оторваться. Пересказать книгу невозможно. Если очень коротко: Тамара Владиславовна Петкевич рассказывает о своей жизни (родилась в 1920 году). О детских годах в Ленинграде в семье ответственного работника. Арест отца в 1937 году. (Позже она узнала, что отец был расстрелян). Вызов в райком комсомола и предложение отречься от отца. Тамара не отреклась и сдала комсомольский билет. Доносы, преследования. Уезжает в Среднюю Азию, во Фрунзе (теперь Бишкек). Там она, красавица, выходит замуж. Война. Мать и сестрёнки остались в Ленинграде, где она и одна из сестёр погибли во время блокады. Тамару арестовали (известная политическая статья — 58.10). Жуткая тюрьма, лагеря. Был момент, когда она пришла к крайнему решению:
«За проволокой лежала бескрайняя степь. Ветер нёс и крутил песок. Этот мир был до отказа заполнен перехватывающей горло жарой, песком, вышками, сверхмыслимой жестокостью. Я решила уйти из него, выбыть. Покончить с собой. В категорически явившемся чувстве не было ни паники, ни отчаяния. На этой черте смерть была естественнее, выносимее. Я пыталась сообразить: как, чем? Не было ни яда, ни бритвы, ни омута. Так что? Выйдя из барака и блуждая по зоне, я наткнулась на кусок веревки. Её здесь производили. Теперь надо было решить: где? ...
Я зашла в барак. Замкнувшись на спасительной мысли об уходе, стала ждать темноты, чтобы покончить с обезображенной жизнью…»
Она не покончила с собой, пережила сначала южные лагеря, потом северные, где потеряла единственного сына, нашла настоящую любовь, но её любимый человек погиб в неволе. Встретила в лагерях удивительных людей. Стала артисткой в лагерном театре. Чудом выжила, пройдя все испытания. В книге много размышлений о жестоком, но есть и светлые страницы.
Всё, что я сейчас написала о книге, очень мало о ней говорит. Те, кто читал Солженицына, Шаламова, Е. Гинзбург, подумают: ну, ещё одна книга о лагерях. Так, да не так. Очень трудно передать впечатление от книги. Это не просто искренние и подробные воспоминания, но и высокая духовность автора, её очень глубокие оценки людей и событий, её размышления. Это настоящее высокохудожественное произведение.
Предваряют издание слова автора: «Эта книга могла возникнуть только потому, что во мне жила неотменимая потребность вернуть в жизнь хотя бы некоторые имена, обстоятельства прежних лет и судьбы ушедших людей. Эти люди мучились, страдали и погибли, не реализовав своих богатейших возможностей. Их мужество и человечность, их дружба сформировали и спасли меня. Спасли тогда, когда спасение казалось невозможным. Моя благодарность им предела не имеет.
Если эта повесть затронет души тех, кто найдёт в себе желание пройти вместе с нами по этапам отчаяния и надежд, я буду полностью вознаграждена».
Я могу уверенно сказать, что, действительно, повесть затрагивает душу, Действительно, ты при чтении проходишь вместе с автором все этапы. Тамара Владиславовна становится очень близким, родным человеком. Не случайно все, кто читал книгу, стремятся пообщаться с автором, рассказать свою семейную историю, связанную с этим временем и обстоятельствами.
И мне было, что рассказать Тамаре Владиславовне. Мои родители натерпелись в тридцатые годы, не рассказывали о своих бедах. Только когда мы с сестрой стали взрослыми, поняли, что с ними происходило. Наш дядя — детский врач — во время войны служил в госпитале. Попал вместе с ним в плен. Три года выдержал в немецком концлагере, а когда вернулся в Ленинград, то был арестован и сослан на Колыму. Там он провёл 11 лет каторги. После освобождения недолго прожил, но успел рассказать о том времени…
Как была напечатана «Жизнь — сапожок непарный»?
Тамаре Владиславовне было уже за сорок, когда она села писать эту книгу. А когда написала, двадцать лет никто рукопись к печати не принимал. Слишком острая тема, слишком яркая книга. Молодой австралийский актёр Эндрю Шарп, будучи в Ленинграде, узнал о судьбе Тамары Владиславовны, попросил его с нею познакомить. Русского языка он не знал, общались на английском. Спросил её: «Я хочу понять, как можно было жить без свободы, и — не могу». Для него это было совершенно непонятно. Общение с Тамарой Владиславовной потрясло его. Уехал и у себя на родине много месяцев работал в театре, а по ночам мыл посуду в ресторане, чтобы скопить деньги на издание книги Тамары Петкевич. Переправил деньги в Ленинград. Друзья добавили недостающую сумму и смогли издать. Так появился в 1993 году тот самый «Сапожок», который попал и в мои руки. Тамара Петкевич стала известной в Питере, её стали приглашать на встречи с читателями.
Австралиец и не надеялся прочитать книгу. Но случайно через несколько лет увидел в книжном магазине в Лондоне сборник на английском языке (женские мемуары о ГУЛАГе), где был отрывок из книги Петкевич. Он тогда написал Тамаре Владиславовне: «Я был переполнен смесью сострадания, печали и восхищения Вами». Любой, кто прочитает книгу, мог бы подписаться под его словами.
Но не было никакой рекламы этой книги. Это тот случай, когда сама книга за себя говорила, сама находила дорогу к читателям. Гораздо позже о Тамаре Петкевич был снят документальный фильм, а в 2004 году книга была переиздана в Москве. Но опять мало, кто её увидел.
«Сапожок» пошёл по рукам друзей, знакомых. Круг тех, кто заочно полюбил Тамару Владиславовну, увеличивался. Дала прочитать внучке-студентке. Она прочитала и сказала: «Бабушка! теперь я буду читать только такие книги!». Тяжёлая тема, нелёгкое чтение, но прекрасно написана.
Прошлой осенью в Челябинск приезжал Олег Митяев, представлял в книжном магазине на Кировке свой новый сборник песен. Рассказывая, с кем он дружит, Олег вспомнил, что Эльдар Рязанов настоятельно советовал ему прочитать одну книгу, а ему и некогда, да и не хотелось читать. Но уступил советам мэтра. И тоже не мог оторваться. Сказал ещё, что не помнит случая, чтобы он так ревел над книгой. Я, естественно, спросила, что за книга. И он называет «Жизнь — сапожок непарный»!
Книга выходила в Берлине. Оказывается нельзя точно перевести на немецкий язык слова «сапожок непарный». Поэтому там назвали книгу «Die Liebe gab mir Hofnung» («Любовь дала мне надежду»). А в Польше название перевели «Ботиночек без пары». У Тамары Владиславовны особая дружба с Польшей, ведь она по отцу — полячка. Так записано и в её паспорте. Когда – то в лагере она встречала заключённых офицеров — поляков. Они советовали ей учить польский язык. Думала ли тогда Тамара Владиславовна, что придёт для неё свобода, что с ней познакомится в Петербурге генеральный консул Польши и скажет о «Сапожке»: «Ваша книга — улыбка из ада». Писательницу пригласили в Польшу и наградили очень высокой наградой — Кавалерским крестом Ордена Заслуги республики Польша.
Я узнала, что в Петербурге вышло продолжение этой книги — «На фоне звёзд и страха». И опять негде её купить. И опять здесь никто о ней не знает. Поехала в Питер моя хорошая знакомая, попросила её найти книгу. Не надеялась на удачу. И вдруг она привозит её мне, да ещё с автографом! И фотографию Тамары Владиславовны! Это были царские подарки! Оказывается, дотошная Галя нашла книгу не в книжном магазине, а в музее Ахматовой, узнала телефон Тамары Владиславовны. Договорилась о встрече, побывала у неё. Я решилась написать Тамаре Владиславовне письмо, поблагодарила за книгу, призналась в любви. Так состоялось знакомство, которое дорогого стоит. Появилась мечта увидеться с нею. Поговорить.
В январе этого года мы встретились с Олегом Митяевым на церемонии «Светлое прошлое», я ему сказала о второй книге. А он мне похвастался, что уже знаком с Тамарой Владиславовной, и что она ему тоже подарила вторую книгу.
Оказывается, Тамара Владиславовна села писать «На фоне звёзд и страха» в 80 лет! «К этому толкала отчаянная, сводящая с ума потребность отыскать хоть какую-то логику в “великом эксперименте”, понять, во имя чего были отняты и сломаны жизни у такого множества людей. Не уложив этого в голове и в сердце, трудно было существовать и в житейском, и в космогоническом пространстве».
Если первая книга рассказывает о времени с 1920 по 1952, то вторая начинается с выхода Тамары Владиславовны из лагеря. О времени мытарства бесправного человека. Когда не брали на работу, не разрешали жить в больших городах. О времени реабилитации, учёбы в Ленинградском театральном институте…
Во второй книге есть страницы, посвящённые Уралу. Нам они особенно интересны. После освобождения из лагеря Тамара Владиславовна одно время работала в драматическом театре Шадринска (Курганская область), бывала на гастролях в наших краях, восхищалась нашими горами, лесами, озерами:
«…Мне, тяготевшей к тишине, Урал открывал свою затаённую пропись. Углубившись одна в лес, я как-то оказалась у речки с высокими берегами из красного песчаника, в котором были прорыты пещеры. Собравшись с духом, ухватилась за ствол поваленного через речку дерева, повисла на нём и нащупала твёрдое основание одной из пещер. В неглубокой, нагретой полуденным солнцем пещере было удобно и сонно. Я не отводила глаз от сверкающей на солнце речной глади. Из стихии воды в стихию воздуха выпрыгивали, взлетали ввысь рыбки — одна, другая… седьмая, двадцатая… То ли играя, то ли соревнуясь между собой, они разрешали любоваться своей прытью. Кто изящнее изогнётся, кто круче прочертит дугу?... Неужели так грациозен и так наполнен радостью инстинкт всего живого?»
«До того уральского лета природа была фоном, а теперь, оттеснив к краю спектакли, отношения с труппой, предъявила себя во всем полновластье… Я проникалась мудростью местных сказаний о Хозяйке Медной горы, о леших, о Мавке, о колдовском озере Сариклен…
Для чего мне явилась в то уральское лето картина незагубленного Божьего мира? Наверное, в подмогу дыханию и — про запас…»
В этом году в Петербурге переизданы обе книги. Появилась дилогия под общим названием «Жизнь — сапожок непарный» (издательство «Балтийские сезоны»). Тамара Владиславовна получила такой подарок к своему 90-летию. И издание вышло уже не на собранные деньги, а «при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России». В книгах много фотографий. К сожалению, тираж — всего одна тысяча. А в 1993 году книга выходила в 15 тысячах экземпляров! И всё равно это было мало на всю страну.
Во втором томе дилогии есть 24-я глава, где издательство поместило письма писательнице из разных городов и стран. Эти письма напоминают объяснения в любви. В них оценка книги: «Великая книга», «Переворачивает душу», «Жизнь выбрала Вас своим летописцем»…
В Челябинске и Озёрске уже есть круг поклонников Тамары Владиславовны. В него вошла и композитор Елена Поплянова, которая побывала в гостях у Тамары Петкевич и получила от неё в подарок двухтомник «Сапожка». И челябинский журналист-краевед Марат Гайнуллин, после прочтения книги написавший Тамаре Владиславовне большое письмо. И в его семье была трагедия. В 1930-е годы был арестован дед, строил Беломорканал. А в это время бабушка с детьми (семеро!) осталась одна, похоронила двух своих детей, умерших от голода. Марат тоже получил в подарок «Жизнь — сапожок непарный». Писательница легко дарит свои книги.
В эту осень я решилась встретиться с Тамарой Владиславовной. Мы с мужем поехали в Петербург. Живёт писательница на Пушкинской улице — старой петербургской улице рядом с Невским проспектом. Четвёртый этаж, небольшая уютная квартира. Встречает у порога хозяйка. Когда о немолодой женщине говорят, что она со «следами былой красоты», то это не про Тамару Владиславовну. Она и сейчас, в свои 90, красивая женщина. Причём её красота такая тёплая и добрая, что все мои страхи и неловкость сразу ушли. Мы с мужем почувствовали себя дома. И я окончательно в неё влюбилась. Пили чай на кухне, разговаривали в комнате, где работает Тамара Владиславовна. Компьютер. Букеты цветов. Понятно, как много людей у неё бывает.
Когда я собралась в Питер, радиожурналист Сергей Зверев дал мне диктофон, чтобы я записала голос Тамары Владиславовны. Записалось не очень много. И я плохой интервьюер и мешали телефонные звонки хозяйке дома. Потом пришла к ней журналистка. Пришлось закончить разговор. Но всё-таки мы успели поговорить. Я спросила, как она смогла пережить все тюремные и лагерные ужасы и не озлобиться. (Хотя, прочитав её книги, я знала ответ). Тамара Владиславовна сказала: «Нам задавали эти вопросы, когда после освобождения мы могли уже приезжать в Москву, в Ленинград, Моя чешская подруга Хелла Фишер очень хорошо один раз ответила: “А кто вам сказал, что мы пережили?”
Это очень точный ответ. Если бы я пережила это, я бы не написала эту книгу… Искусственно нельзя предлагать человеку другую жизнь. Жизнь одна, а дают другую. Это незаменимые вещи, и непозволительные вещи. Нельзя так экспериментировать! Жизнь одна!»
Очень хорошо Тамара Владиславовна говорила об Урале: «Урал меня потряс совершенно… Всё это помнится, всё в душе живёт…Без какого-то мистического начала невозможно воспринимать всю эту бурную жизнь природы, все эти обрывы, холмы, леса, пещеры, в которые я так отчаянно залезала и наблюдала жизнь реки. А главное, очутиться одной после стольких лет за железной проволокой, бараков. Хотела увидеть эту тишину, эту красоту. Меня это лечило…»
Спросила Тамару Владиславовну, как она познакомилась с Олегом Митяевым. Он однажды позвонил и пригласил её на свой концерт. Она не смогла пойти. Тогда он попросил разрешения и приехал к ней домой. С первого взгляда Тамаре Владиславовне Олег понравился: «У меня свой оценочный ряд, я узнаю людей по-своему. Он очень добрый, и очень светлый изнутри человек. Я приобрела в другом поколении хорошего друга…» Позже она стала удивляться звонкам из самых разных городов, где её книги не может быть. Оказывается, Олег везде на своих концертах рассказывает о Петкевич! Люди находят адрес и пишут ей.
Круг друзей и адресатов у писательницы всё увеличивается. Она даже пожаловалась, что не успевает отвечать на письма.
Перед расставаньем Тамара Владиславовна нас спросила, как нам показался её новенький кондиционер. А мы и не поняли, что стоящее на полу красивое металлическое сооружение, напоминающее ракету, это и есть кондиционер. И она нам рассказала, что в начале этого жаркого для Питера лета ей снизу позвонили, и мужской голос сказал, что ей прислали подарок. Напуганная слухами о мошенниках, она не сразу открыла дверь. Пришли два парня, принесли кондиционер, сказали, что это ей из Америки от друзей. Всё установили, подключили, собрались уходить. Хозяйке дома хотелось расплатиться за работу. А в доме только одна купюра — 500 рублей. Тамаре Владиславовне и жалко с ней расставаться, останется совсем без денег. И отпускать ребят без оплаты — неловко. А они и не берут, как она их не уговаривала. Они сказали: «Не надо денег. Нам достаточно того, что мы узнали, какие бывают друзья». Тамара Владиславовна заплакала. Так и не узнала, от кого ей такой подарок, который спасал её в жару, а осенью от холода.
Иногда мы перезваниваемся. На днях Тамара Владиславовна сказала, что впервые её книгу перевели на английский язык и издали в США.
Я очень жалею, что «Жизнь — сапожок непарный» не читали руководители нашей области и города. Если бы они прочитали, то давно бы в городе был поставлен памятник, сделанный в макете знаменитым скульптором — Эрнстом Неизвестным, в память всем жертвам тоталитарного режима. А пока макет пылится в подвалах нашего областного краеведческого музея.
Зачем я всё это пишу? Ведь достать эту книгу пока почти невозможно. Её нет в библиотеках и книжных магазинах. Есть один экземпляр дилогии только в областной универсальной научной библиотеке (публичке). Есть у моих друзей. Но эта книга, я уверена, рано или поздно станет доступной. Это рассказ не об отдельной судьбе, это уникальное произведение о времени, о поколении, об истории нашей страны. Без этой книги не понять этой истории. У книги должна быть долгая жизнь. И очень хочется, чтобы была долгой жизнь и у автора — Тамары Владиславовны Петкевич. Запомните это имя!