Галина Михайловна Пальгуева, заместитель директора Нижегородской государственной областной детской библиотеки по научно-методической работе

Мотивацией выбора библиотечной профессии по большей части служит любовь к чтению.¹ Относится этот мотив к категории социального престижа или собственного удовольствия?

В течение 2008–2009 годов НГОДБ организовала комплексное областное библиотечное исследование «Я — детский библиотекарь». Большинство учёных и практиков сходятся во мнении, что основная проблема сегодня — необходимость «перезагрузки» профессионального самосознания библиотекаря. Представляется необходимым обратить внимание на исходные точки формирования профессиональной самоидентификации.
Помнится, Кролик из знаменитой сказки Л. Кэррола объяснял Алисе: если не знаешь, куда идти дальше, вернись обратно и начни свой путь сначала. Есть опасения, что на пути к «дванольной» библиотеке профессиональное сообщество потеряет детского библиотекаря или он сам потеряется и при этом «отряд не заметит потери бойца». А детский библиотекарь стоит у истоков процесса читательской деятельности. Увы, и детский библиотекарь не всегда на высоте. Почему? Может ли детский библиотекарь, средний возраст которого перешагнул сегодня за 40-летний рубеж, «перезагрузить» своё сознание? Если, да, с чего начать?
Наше исследование состояло из трёх частей и предполагало изучение триады: понимание современной детской аудитории — использование собственного читательского опыта — создание инновационных форм библиотечной работы с детьми.
В первой части «Я — детский библиотекарь» речь шла о таком мотиве прихода в профессию как любовь к детям. Участники исследования считают важным рассматривать себя людьми психологически настроенными на «детскую волну».
В части «Библиотекрь-играющий» предпринята попытка выяснить комплексные представления респондентов о себе как о личности, создающей вместе с читателями игровое пространство библиотеки и чтения.2 При анализе итогов второй части не удалось найти убедительного ответа на программный вопрос исследования: чем же отличается детский библиотекарь от «взрослого». Всего по нескольким высказываниям можно судить о том, что детские библиотекари понимают важность игрового моделирования чтения, необходимость самим много читать и понимать детскую литературу.
Любви к чтению посвящена третья часть нашего исследования «Я — детский библиотекарь, я — читатель». Акцент сделан на изучении отношения библиотекарей к свободному чтению художественной литературы и того влияния, которое оказывает чтение самого библиотекаря на взаимоотношения с детьми.
Высказанную А. В. Соколовым3 надежду на появление творческих альтруистов в противовес интеллектуалам-предпринимателям, легко интерпретировать таким образом, что развитие этого процесса зависит, в том числе от творческого чтения. Гарантом такого чтения может и должен быть детский библиотекарь. Но для этого ему самому необходимо быть человеком читающим. Вместе с тем, по словам профессора В. А. Бородиной, «основным тормозящим фактором в качественном воспроизводстве культуры чтения является практически отсутствующая профессионализация учителей и библиотекарей в области читательского развития».4
Данное исследование не претендует на репрезентативность. Это попытка описать, как же относятся к чтению и как воспринимают художественную литературу люди, от которых напрямую зависит читательское развитие детей. Предпринята попытка уточнить, действительно ли любовь к детям и чтению является особенностью профессионального сознания детского библиотекаря.
В обосновании проблемной ситуации использованы выводы сотрудников РГДБ (В. П Чудинова, О. Л. Кабачек) и кафедры детской литературы Пермского государственного института искусства и культуры (Ганзикова Г.С), согласно которым особенностью профессии детского библиотекаря является междисциплинарность, существование на стыке педагогики, психологии и библиотечного дела.
Сегодня свойственное детской библиотеке двуединство информационно-педагогических функций и гуманистическо-просветительских традиций утрачивается, происходит размывание профессионального сознания детских библиотекарей: лишь 25% опрошенных детских библиотекарей считают себя педагогами, остальные — информационными посредниками-консультантами. Почти две трети не считают выполнение образовательной и воспитательной функции своей обязанностью.5 Вместе с тем наличие возрастных, психологических и других особенностей детей и подростков требует особого отношения и специфических форм работы с этими группами.
К участию в анкетировании были привлечены сотрудники детских и сельских библиотек: представители административного звена, методисты, библиографы, а также работники кафедр выдачи и читальных залов. Большая часть респондентов (48,1%) проживает в селе, каждый третий (29,5%) — в районном центре или небольшом посёлке, остальные (22,4%) — в достаточно крупных (более 100 тысяч жителей) городах.
Образовательный ценз также имеет значение для качества читательского развития. В данном случае он отражает положение дел в районных и сельских библиотеках, где большая часть сотрудников (54,1%) имеет среднее библиотечное образование. При сравнении этой цифры с возрастом участников, а это от 35–40 (26,2%) до 40–50 лет (35,2%) можно утверждать: мы имеем дело с выпускниками культпросветучилищ, в которых давали очень качественные практические знания и навыки.
Наиболее переменная величина — стаж работы. В сравнении с исследованием, проведённым в 2007 году, уменьшилось количество респондентов со стажем работы от 20–30 лет, увеличилось число работающих от полугода до 3-х лет. У большей части участников исследования 2009 года библиотечный стаж составляет 11–20 лет (29,6%) и от нескольких месяцев до трёх лет (26,5%). При сопоставлении этих данных с образовательной шкалой, где мы видим на втором месте (32,7%) педагогическое образование, можно найти косвенное подтверждение тому, что происходит процесс смены кадров и вытеснение библиотечного образования.   
В анкету включены вопросы о том, каковы были читательские пристрастия библиотекарей в детстве, юности и каковы они сегодня. Часть вопросов касалась умения понять смысл произведения, высказать свою оценку, интерпретировать впечатления и рекомендовать книгу детям, то есть изучался уровень владения такими навыками как репродукция, интерпретация, рефлексия.
Программный вопрос анкеты касался расхождения между пониманием библиотекарями необходимости развивать навыки творческого чтения и его реальном использовании, основанном на собственном читательском опыте и читательской культуре. Книги любят читать многие, но не все становятся библиотекарем. Образно выражаясь, любовь к чтению — это основной капитал, который библиотекарь пускает «в рост», и одновременно рабочий инструмент профессии. Как же используется и то, и другое?

Любимая книга детства
Первый вопрос анкеты — о любимых книгах детства. Авторы исследования предложили респондентам вспомнить, чем эта книга их поразила в детстве. Из 150 человек шестеро не вспомнили ни одной книги, более трети вспомнили только название и 22 человека забыли, чем же их поразили запомнившиеся произведения.
Респондентам было предложено попытаться вспомнить, чем запомнился главный герой, та или иная ситуация, мысли, и эмоции из любимой книги детства, отрочества, юности. Далее нужно было сказать «похвальное слово» книге — любимой сегодня и той, которую первой порекомендовала своему читателю. Сгруппировав все высказывания по похожим признакам, мы получили несколько позиций характерных для оценки участниками исследования запомнившихся книг. По каждой позиции было подсчитано количество высказываний.
Стоит повторить, что одной из главных задач данной работы было проследить уровень восприятия самих библиотекарей, а также выявить, помнят ли участники исследования свои детские впечатления от чтения, изменились ли они с годами, сказываются ли на их рекомендациях сегодняшним читателям.
Не ответившие на вопрос о детских впечатлениях о книге (14,6%) вполне возможно, действительно их не помнят. Но вот почему большое число респондентов (22,9)% не сказали «похвальное слово» сегодняшним своим предпочтениям и книгам, рекомендуемым детям (10,2%), — об этом можно только догадываться. Вероятно, просто не умеют этого делать, а книги не рекомендуют, а «выдают». При анализе анкет бросалось в глаза, что чаще всего оставляли эти вопросы без ответов те, кто проработал в библиотеке от 0,5 до 3-х лет, а также сотрудники со средним общим и не библиотечным образованием.
По итогам анализа представленных высказываний можно сделать несколько выводов. Сравнение проводилось как по горизонтальной позиции: I (Детство), II (Сегодня), III (Рекомендации детям), так и по вертикальной (1-10): сюжет, поведение героев, психологические характеристики, основная тема, «чему нас учит эта книга», а также художественные и эстетические особенности, язык, авторская позиция, внешний вид и общие слова о книге «вообще».
Больше всего внимания обращается на содержание, события, сюжет. Число респондентов, которым запомнилось именно это, не очень сильно разнится по горизонтальным позициям I, II, III. Из детства, примерно, каждый третий запомнил книгу благодаря её сюжету, содержанию. (29,3%). Сегодняшние читательские пристрастия у каждого третьего определяются прежде всего сюжетной линией (34,7%). Несколько ниже процент тех, кто рекомендует детям книги, ориентируя их на сюжет (22,0%). Предположительно, сказываются профессиональные знания и навыки. Не секрет, что в процессе профессионального обучения постоянно подчёркивается, что сюжет и содержание не самое главное в книге. При рекомендации книг детям, библиотекари в равной мере учитывают и сюжет, и нравственную составляющую произведений. Тем не менее при сравнении вертикальных позиций (1-10) напрашивается вывод, что констатирующее восприятие художественной литературы по содержанию и сюжету является для библиотекарей доминирующим и в детстве, и сегодня.
Немалое внимание (по всем позициям горизонтали) уделяется психологической оценке героев, причём таких оценок почему-то больше дано героям книг, прочитанных в детстве (15,7%). Возможно, это ощущения, сохранившееся на уровне подсознания, но сформулированные уже во взрослом состоянии, в момент заполнения анкеты. Сами библиотекари свои  любимые книги оценивают через психологические характеристики героев довольно часто (9,1%), но в рекомендациях детям используют их меньше, чем в высказываниях о детских впечатлениях (4,3%), и о поведенческих характеристиках (3,5%).
По таким критериям, как художественные особенности, язык, стиль оценивают любимые книги от десяти до пятнадцати процентов участников опроса. Меньше всего эти моменты запомнились из детства (12,7%), из сегодняшних книг — только немногим больше (13,0%), но в рекомендациях детям на художественные особенности произведений обращается чуть больше внимания (14,9%) Таким образом, возможное влияние и детских воспоминаний, и профессионального целеполагания.
Многие участники опроса прекрасно помнят, что в детстве их привлекал внешний вид книги (17,9%). Во взрослом возрасте на это почти никто не обращает внимания (0,8%). К сожалению, эти детские воспоминания практически не заметны при рекомендации книг детям (1,4%).
Достаточно много высказываний относится к оценке в книгах основной идеи, нравственного смысла. Конечно, вряд ли в детстве думается о таких вещах (13,4%). Каждому пятому респонденту сегодня важна нравственная основа книги (20,7%), а понимание того, что это нужно для рекомендации детям присутствует даже у чуть большего количества респондентов (23,6%).
Немало было в анкетах высказываний, которые объединены в группу под условным названием «Я — в книге». Речь идёт об идентификации себя с героями книги. Помнят об этих ощущениях в детстве 8,2% ответивших на вопрос. Сегодня оценивают книгу с этих позиций 6,6% . Но к сравнению жизненного опыта детей и литературных героев при рекомендации книг, обращаются совсем немного участников исследования (2,8%).
Ещё часть ответов зафиксировала эмоции, вызванные чтением, перемены, случившиеся в душе, а иногда и в жизни читателя после прочтения книги. Они объединены под названием «Книга во мне». Такие воспоминания вынесли из детства 8,9% ответивших. С таких же позиций воспринимают книги сегодня 16,5% респондентов. Гораздо меньше используют эмоциональную привлекательность чтения при рекомендации книг детям (4,3%).
Немало было высказываний, по которым следует сделать вывод: либо не отвечающие не совсем поняли, что подразумевает «Моё похвальное слово любимой книге», либо не дали себе труда над этим задуматься, либо не умеют сформулировать свои мысли, либо просто «отписались». Речь идёт об «общих словах» о книгах «вообще». В оценке детских воспоминаний их не было совсем, о сегодняшних любимых книгах неопределенно высказались 7,4% ответивших. В «похвальном слове» книге, рекомендованной читателю, ограничились общими словами 6,4% участников. Такие безличные высказывания встречались не только у людей с небольшим профессиональным стажем, но и у респондентов, имеющих высшее, чаще педагогическое, образование и немалый стаж работы.
И, наконец, высказывания, отнесенные к группе «Чему нас учит эта книга»?  При описании детских воспоминаний всего два человека вспомнили эту пресловутую оценку. Сегодня оценивают свою любимую книгу, как поучительную 22,9%, а уж в рекомендациях детям слову «учат» — полное раздолье (З7,7%).
Таким образом, среднестатистический участник опроса в детстве любил книги с захватывающим сюжетом. Эту любовь он сохранил и по сегодняшний день, однако забыл, что в детстве ему также нравились книги с яркими обложками и иллюстрациями, сочным языком. Сегодня он оценивает книги с точки зрения нравственного смысла и рекомендует детям книги, которые «учат». Возможен вывод, что, оценивая книгу, как некий учебник, библиотекари осознают себя воспитателями-просветителями, миссионерами-поучителями, рассматривающими детей как объект своего влияния.

Любовь к книге, уважение к ребёнку
Подводя итоги попыткам уточнить, действительно ли любовь к чтению является особенностью профессионального сознания детского библиотекаря, можно согласиться, что в целом это действительно так.
Оказалось, что 75,8% респондентов обязательно прочитывают все или большинство новых книг, поступивших в библиотеку. Правда, из статистики поступления новых книг в сельские библиотеки (а в них работают большинство наших респондентов) видно, что иногда за год поступает всего от 5 до 15 книг.
Библиотекари в курсе того, какие книги популярны у их читателей. Список таких книг получился достаточно солидным — 124 автора и названий, причём, большинство из них перекликаются с теми, что библиотекари прочли в последнее время. Скорее всего, они и были рекомендованы детям.
Можно сделать вывод, что капитал, которым располагают коллеги, немал, однако, вопрос о том, как он пускается «в рост», остаётся открытым. Об этом говорит склонность к педагогическому назиданию, неумение, сформулировать свои мысли, частое стремление просто «отписаться». Участники исследования в своём «похвальном слове» любимой книге, практически не вспоминали её автора. Не было среди высказываний таких, которые можно было бы отнести к попытке постижения авторской позиции, а также эстетической ценности художественного произведения. Все это заставляет предположить, что уровень интерпретации и рефлексии в читательской культуре библиотекарей оставляет желать лучшего.
Стоит добавить к этому выводы предыдущих этапов исследования. Большинство их участников высказывались за то, что главным отличием детского библиотекаря является умение общаться с детьми. О каком общении идет речь? Вопрос в анкете так не стоял и видимо, при её заполнении, об этом не особо задумывались. Конечно, общаться с детьми  можно и нужно практически на любые темы, но если в библиотеке не вести разговор о книгах, о чтении — значит, быть сапожником без сапог.
В анкетах высказывалось мнение, что детский библиотекарь — это человек, сохранивший в себе частичку детства, умеющий видеть в ребёнке личность. Всё это предполагает общение на равных. Как же с этим обстоят дела? Самый благодатный формат общения может быть основан на чтении, но тут возникают два весьма существенных препятствия, выявленные на третьем этапе нашего исследования: чувство преподавания и культурного превосходства («книга учит») с одной стороны и неумение сказать «похвальное слово» любимой книге — с другой. Думается, что наличие только констатирующего и отсутствие аналитического и эстетического восприятия литературного произведения делает общение на равных практически невозможным. Судя по обилию общих слов, безличных оценок книг, названных участниками исследования любимыми, читательская рефлексия не входит в число компонентов их профессионального самосознания.
Таким образом, предпринятое нами исследование в очередной раз подтвердило необходимость перезагрузки самосознания, но не зафиксировало достаточных исходных данных и готовности совершить эту труднейшую, прежде всего, внутреннюю работу. Тем не менее можно предположить, что один из путей перезагрузки профессионального сознания детского библиотекаря лежит в сфере освоения им навыков и умений погружаться в глубь строки и уводить туда за собой своих читателей, преодолевая шаблонные и мифические представления о художественных произведениях. Ещё одна возможность перезагрузиться — уйти от поучительности, перейти к диалогу на равных с детьми и подростками.
Очень важный момент, на который пришлось обратить внимание — в списке книг, которые рекомендуют участники обследования своим читателям, очень мало произведений современных авторов. В чём причина — в отсутствии таковых в библиотеках или в неумении дать аналитическую экспертную оценку современной детской литературе, что требует перестройки профессионального самосознания? Последнее непросто, но обстоятельства уже сейчас вынуждают нас это делать. Вопрос только в выборе направления. Очень хотелось бы надеяться, что любовь к чтению не останется личным удовольствием немногих, а вновь станет фактором социального престижа и нравственного здоровья.

1 Пирогова Т. Университетский библиотекарь: особенности профессии. Ещё раз о профессиональном сознании // Библиотечное дело. — 2009. — №22. — С. 2–5
2 Пальгуева Г.М. Трехмерный мир библиотеки. Книжки и матрешки под одной обложкой / Г. М. Пальгуева // Библиотечное дело. — 2009. — №2. — С. 39–44.
3 Соколов А. Миссии и мутации библиотек. Раздумья интеллигента-книжника / А. Соколов // Библиотечное дело. — 2009. — №14. — С. 2–10.
 4 Бородина В. А. Воспроизводство чтения в России: современное состояние и перспективы. /
В. А. Бородина // Поддержка и развитие чтения в библиотечном пространстве России: Сборник научно-практических работ / Составитель В. Я. Аскарова. — М.: МЦБС, 2007. — С. 20.
5 Ганзикова Г. С. Кто он, детский библиотекарь: педагог или информатор-консультант? / Г. С. Ганзикова // Детская библиотека: проф. информ.журн. / Ассоц. дет. б-рей России. — Н. Новгород, 1999. — №4 (24). — С. 54.