Звучание поэтического слова, его акустические свойства
сближают поэзию с музыкой. И для стихов, и для музыкальных произведений
характерна ритмическая организация. Не случайно Андрей Белый настаивал на
медленном внутреннем произношении звуков при чтении его стихотворений. В работе
«О себе как о писателе» он признавался: «Главенствующая особенность моих
произведений есть интонация, ритм, пауза дыхания…»1

На рубеже XIX–XX вв. в литературоведение проникают термины
«музыка стиха», «инструментовка стиха», «музыкальная жанровость поэзии». Под
последним термином понимают связь стихотворений с конкретным жанром музыки или
с произведениями определенного композитора.

Так, по мнению современных филологов, классическая русская
поэзия XIX и отчасти XX века основана на строе и ладе музыки Моцарта и
Бетховена. В XX веке в поэзию «врываются» новые интонации. Пастернак и Цветаева
во многом идут от Скрябина. Современные поэты-концептуалисты Пригов и
Рубинштейн весьма близки к саркастической, коллажной музыке Шостаковича и т. д.

Данное утверждение основывается на сходстве систем
взаимоотношения звуков, характерных для произведений вышеуказанных поэтов и
композиторов. На сегодняшний день музыковедами и филологами разработаны
методики, позволяющие определять тождество звукорядов отдельных поэтических и
музыкальных произведений.

Однако необходимо отметить, что между поэзией и музыкой
может существовать и иная, значительно более таинственная связь. Она выражается
в том, что, не имея представления о музыкальном строе, мы субъективно соотносим
то или иное стихотворение с той или иной мелодией и считаем, что именно эта
мелодия является идеальным фоном для декламации стиха или целого ряда
произведений определённого поэта.

Так, например, при подготовке мультимедийной презентации
книги Льва Лосева «Иосиф Бродский» сотрудником Отрадненской городской
библиотеки в качестве музыкального фона использовался саундтрек Эдуарда
Артемьева, созданный на основе «Хоральной прелюдии фа-минор» И. С. Баха. Выбор
был обусловлен тем, что по индивидуальному ощущению составителя, именно это
музыкальное произведение созвучно поэзии И. Бродского. Вслед за этим
составитель включил в мультимедийную презентацию хроматический компонент,
являющийся важным фактором формирования читательского интереса к поэзии.
Основной фон презентации был оформлен в холодных сине-голубых тонах. Данное
цветовое решение было принято по принципу синестезии.

Вышеуказанный термин вошёл в научный обиход около ста лет
тому назад, но несмотря на то, что он является исключительно популярным в теории
искусства и психологии, до сих пор даже в энциклопедиях и диссертациях не было
и нет единообразия и в определении границ этого понятия, и, соответственно, в
его дефинициях. Синестезией называют, прежде всего, межчувственные связи в
психике или феномен восприятия, состоящий в том, что впечатление,
соответствующее данному раздражителю и специфичное для данного органа чувств
сопровождается другим, дополнительным ощущением или образом, при этом часто
таким, которое характерно для другой модальности.

Типичным проявлением синестезии является «цветной слух»
(греч. «synopsia» — синопсия) — явление, при котором два чувства (зрение и
слух) связываются воедино. Иными словами, под синопсией следует понимать
свето-цветовые ассоциации, возникающие в сознании, как спутники слуховых
впечатлений. Человек, обладающий «цветным слухом», слушая музыку, видит или
воображает цветовые зрительные образы.

Синопсия проявляется не только как цветовое представление
музыкальных звуков, компонентов музыкального языка (тональности, аккордов и
др.), но и как цветоощущение, возникающее при реакции на немузыкальные
раздражители (в основном гласные звуки, столь значимые для поэтического
текста). Данный феномен восприятия был описан В. Набоковым. В романе «Другие
берега» он писал: «Мне шёл шестой или седьмой год, я строил замок из
разноцветных азбучных кубиков — и вскользь заметил своей матери, что они
покрашены неправильно».2 Мать Набокова сама обладала синестезией и поняла, что
мальчик имеет в виду несоответствие реальной окраски букв с их «внутренним»
цветом, возникающим в его сознании.

Из вышесказанного следует, что при создании мультимедийной
презентации поэтической тематики составитель-синестетик выбирает цвета,
соответствующие не только музыкальному фону, но и продвигаемым в данном электронном
продукте стихотворениям. Так, например, сине-голубые тона, избранные для
оформления фона вышеуказанной презентации книги Льва Лосева «Иосиф Бродский»,
по признанию составителя, являются тем зрительным образом, который возникает в
его сознании при прослушивании не только фа-минорной прелюдии И. С. Баха, но и
отдельных произведений И. Бродского.

В заключение необходимо отметить, что мультимедийные
презентации, созданные по принципу синестезии, вызывают особый отклик у
читателей, а значит, данный феномен может и должен стать предметом
библиотековедческих исследований. Однако уже сегодня  становится ясно, что описанный подход к
созданию электронных продуктов не может быть рекомендован широкой библиотечной
общественности, поскольку синестезия находится за пределами любого волевого
контроля. Её нельзя «вызвать», спровоцировать, точно так же как нельзя
«подавить», хотя усиление или отвлечение внимания может сделать её более или
менее интенсивной.