Сегодня надо было бы написать о том, как в библиотеку пришли комиксы. Но я про другое, как мне кажется, очень важное для библиотек. Каждую осень Шведская академия называет Нобелевского лауреата по литературе. Советско-российская литературная общественность довольно вяло реагирует на это событие, но только в том случае, если премия присуждается не нашему соотечественнику. Если же награду получает русский писатель, происходит невероятное возбуждение литературных умов, достаётся на орехи и Нобелевскому комитету и самому лауреату. Эту ожесточённую реакцию кратко и точно описал Денис Драгунский:
«Бунину дали Нобелевскую премию за белогвардейство и отчасти из жалости.
Премия Пастернаку — этой “хуже чем свинье, которая хотя бы не гадит там, где ест” — вообще проект ЦРУ по борьбе с первым в мире государством рабочих и крестьян. Но зато премия Шолохову (это уже голоса с другой стороны) — всего лишь дополнительная плата за большой судостроительный заказ, который СССР разместил на шведских верфях. То есть своего рода откат. Премия Солженицыну — тут и говорить нечего. “Литературный власовец”, “Продавшийся” (заголовки больших, полосного формата статей о нём), тоже проект ЦРУ и всех остальных разведок. Премия Бродскому — вообще издевательство. Эмигрант, враг, но Бунин хоть был русский писатель, а этот — русскоязычный виршеплёт. Премия Алексиевич — наградили “посредственную, никому не известную журналистку” — за русофобию.»
Удивительно: вроде взрослые люди, а ведут себя как обиженные дети в песочнице. «Не тому», «не за то», «это не литература». Вот, к примеру, самая развёрнутая характеристика и Нобелевского комитета, и названного им лауреата: «Нобелевский комитет в очередной раз выделил из общего ряда ничем не выдающегося писателя, хотя, возможно, выдающегося журналиста. Он узурпировал мировое достояние, каким уже давно является Нобелевская премия, и распоряжается им по своему усмотрению. Увы, не самым лучшим образом. В итоге присуждение премии по литературе в очередной раз превратилось в приговор, сводящий на нет все многовековые поиски великой мировой литературы». А главный редактор «Литературной газеты» Юрий Поляков убеждён, что белорусскую писательницу выбрали победительницей «исключительно по политическим мотивам».
«Уверен, что премией Алексиевич обязана тем, что Россия включилась в операцию против ИГ. Это, так сказать, ответ Путину за его успешное начало операции в Сирии. Не начнись российская операция в Сирии, то премии бы Светлана Алексиевич не получила. Ну, повезло ей!»
Но премия присуждена писательнице с формулировкой «за её полифонические сочинения — монумент страданий и мужества в наше время». И это понимает каждый, кто испытал боль от ожога прозой Светланы Алексиевич. Пока страна бодро маршировала «в буднях великих строек», она показала не видимые миру слёзы. Её книги всем духом связаны с нашей историей и родом вообще-то из СССР. Или мы забыли, как рыдали над книгой «У войны не женское лицо»? Над этим потрясающим свидетельством, как больно, страшно и стыдно женщине на войне? Это написала белорусская журналистка, не думавшая ни о каком Нобеле. И ещё о «цинковых мальчиках» из Афганистана, о трагедии Чернобыля и о распаде СССР. Она написала об этом так, как не мог бы написать никто. Она дала высказаться об этом самим людям. И это — наше. До мозга костей.
Но вот интересно, а что библиотеки? Подготовили выставки книг Светланы Алексиевич?
С любовью, Татьяна Филиппова,
главный редактор журнала «Библиотечное Дело»
