«Полный назад» — название одной из книг Умберто Эко, которая собрала под своей обложкой эссе и статьи философа и писателя, изданные им в первое пятилетие нового века. «Полный назад» — оксюморон знаменитой морской команды — у Эко обозначает процесс «прогрессирования Европы вспять», «отката в историческое прошлое».

«Средневековье возвращается» — так озаглавил Умберто Эко свою статью ещё в 1994 году. Этот антиутопический образ подхватила пресса всего мира. И третье тысячелетие демонстрирует: время глядит вспять, ибо в развитых обществах мораль не успевает в ногу с прогрессирующей технологией. Война, доказанный абсурд, всё ещё средство осуществления политики. Ненависть к «другому» — всё ещё лучший рычаг для сплочения масс. Достижения техники всё сильнее способствуют порабощению людей и насаждению невежества. Суеверия как примитивное объяснение мироустройства всё активнее влияют на попытки истолковать мир.

Справедливости ради надо сказать, что Умберто Эко далеко не первым ввёл в научный и публицистический оборот образ «Средневековья». Как троп его активно использовали мыслители и писатели с начала минувшего века, пропуская сквозь воронку времени настоящее и будущее (причём как в позитивном, так и негативном контексте).

Первым «крестовый поход» начал Николай Бердяев, опубликовав  широко обсуждавшуюся книгу «Новое средневековье». Приложил руку к исследованию этой концепции и выдающийся социолог Питирим Сорокин: «Когда все ценности атомизируются, исчезнут авторитетное „общественное мнение“ и „мировое осознание“. Договоры и соглашения утратят остатки своей обязывающей власти. Построенный западным человеком за предыдущие столетия величественный договорный социокультурный дом рухнет. <…> Сила станет правом».

Образ Средневековья актуализируется в кризисные периоды, когда историческое время превращается в неподвижное болото: первобытное погружение в грязное, отчаянное, развратное прошлое человечества, наполненное войнами, насилием, страхом и страданиями.

Повесть бр. Стругацких «Трудно быть богом» была прямой реакцией на закат «оттепели». В ней образованные люди не могли спасти от мрака — они вынуждены терпеливо пережидать медленную эволюцию раннего цивилизованного варварства, бродить по стране варваров — стране, где книги и искусство сжигают, грамотных людей убивают, а женщин подозрительно мало. Писатели изобразили гротеск, нищету и вульгарность в падшем мире, неспособном поднять взгляд к спасению.

Один из первых зрителей фильма, поставленного А. Германом по этой повести, У. Эко сказал: «Это фильм именно о том, что с нами может случиться».

Романы Владимира Сорокина в середине 2000-х тоже воспринимались нами как сатира и гротеск, но со временем сорокинские метафоры начали воспроизводиться в реальности. И «День опричника», и «Теллурия» дали основание Анне Наринской назвать Сорокина «неумолимым пророком», создавшим долгосрочную проекцию существующих трендов. Мир «Теллурии» с его обвальной демодернизацией, неоархаикой, распадом государств и ростом религиозного фундаментализма оказался гораздо более реален, чем мы думали

Мы всё чаще вспоминаем сегодня Средневековье в комментариях к дичайшим новостям: запрет «Тангейзера», уголовное преследование за выражение «Бога нет», погром выставки В. Сидура и, наконец, ритуальное уничтожение компьютерной мышки.

Впрочем, кто-то скажет, что это мелочи, которые не стоит ставить в такой широкий культурно-исторический контекст.

Однако, уже «сила стала правом».