Все экономические расчёты в пользу объединения не выдерживают критики по сравнению с тем, что потеряет РНБ и читатели — уверен Валерий Леонов, научный руководитель Библиотеки Академии наук (БАН), один из авторов письма Путину против объединения РНБ и РГБ — «Публички» и «Ленинки».

Ответа из президентской администрации на письмо трёх  авторитетных учёных отечественного библиотековедения ждут к 17 марта. Как рассказал Аркадий Соколов, профессор Санкт-Петербургского государственного института культуры (того самого Библиотечного института — кузницы кадров), авторы письма позаботились, чтобы оно-таки попало к Владимиру Толстому — советнику президента по культуре и искусству, «скептически настроенному к антикультурной политике Минкульта».

Если соревноваться в области культуры — то не размерами библиотек

«Трудно поверить, что идея объединения двух национальных книгохранилищ России исходит от руководителей библиотек мирового значения, которые лучше других должны понимать их место в истории культуры страны, их величие и уникальность, и всячески стоять на страже их независимости и процветания», — говорит Леонов.

Предложения Александра Вислого (директор РНБ) и Владимира Гнездилова (директор РГБ), якобы уже отправленные в российское правительство (официальных бумаг, кстати, никто не видел, но все их читали. — Прим. ред.), по словам Леонова, «представляются необдуманными, поспешными, вредными и аморальными, их надо считать ошибочными и отказаться от них навсегда». Валерий Леонов считает, что достаточно того, что «разрушена БАН, утрачен статус Всероссийской книжной палаты, ликвидированы сотни и сотни общедоступных библиотек — центров культуры в небольших регионах». «Что пришло на смену? — задаётся вопросом Леонов. — Ни-че-го, только хаос, потеря нравственных идеалов, утрата духовных ценностей, которые с такой любовью собирали наши предшественники».

Аркадий Соколов пытается разобрать аргументы «за объединение». На первом месте в тех бумагах, которые гуляют в Сети (их, кстати, никто в руководстве РНБ и РГБ не опроверг. — Прим. ред.) — речь идёт о том, что будет создана крупнейшая в мире национальная библиотека. «Какой тщеславный аргумент — если соревноваться в области культуры, то не размерами библиотек», — говорит профессор Соколов.

Плюсы по сокращению обязательных экземпляров — сомнительны. Если объединят, то не надо будет и в РНБ, и в РГБ по два экземпляра присылать, освободится место — на каждую библиотеку ежегодно приходится по полмиллиона в год экземпляров этой обязательной печатной продукции. Причём один обязательный экземпляр выдаётся на руки, другой же — депозитарный, — на вечное хранение. «Сокращение обязательного экземпляра — это агрессия против книжной культуры, — считает Соколов. — А сокращение сотрудников в итоге повлияет сокрушительно на книжную и библиотечную культуру Петербурга и страны в целом, на престиж библиотечной профессии.

РНБ с 1957 года является научным учреждением, тут сосредоточены квалифицированные кадры. Конечно, если убрать всё, что связано с библиотековедением, книговедением, библиографоведением, то ни комплектование, ни обработка не пострадают. А методический отдел библиотеке областного значения зачем?» 

Профессор Соколов напомнил о федеральном законе «О библиотечном деле», принятом ещё в 1994 году: «Там говорится, что национальные библиотеки являются научно-исследовательскими учреждениями по библиотековедению, библиографоведению и книговедению, методическими научно-информационными и культурными центрами федерального значения. Вот буквально так и написано. Национальные библиотеки у нас относятся к особо ценным объектам культурного наследия народов России, изменение формы собственности национальных библиотек, их ликвидация либо перепрофилирование не допускаются, целостность и неотчуждаемость фондов гарантируется». У нас в стране три национальные библиотеки — РНБ, РГБ и Президентская, в которую попасть можно только через ФСО.

Леонов считает, что «не надо преувеличивать компетентность людей, которые принимают решения, а Вислый и Гнездилов — в библиотечной среде люди чужие, им что прикажут, они то и будут делать». «Утратить оптимизм, посыпать голову пеплом и идти на кладбище — последнее дело, бороться надо», — уверен Соколов.

Сколько можно унижаться

Зоя Чалова, директор Центральной городской публичной библиотеки имени Маяковского, президент Петербургского библиотечного общества говорит, что за спиной библиотечного сообщества тихо решать судьбу «Публички» — поступок бестактным: «Это библиотека нашего города, в котором тысяча библиотек, в котором есть библиотечная общественность, которая просто расколота сейчас, происходящее плохо, отвратительно, особенно в условиях, когда идёт борьба за Исаакиевский собор».

«Мы считаем себя городом, ущемлённым и униженным, нельзя было так делать, продолжает — Зоя Васильевна. — Мне бы очень хотелось увидеть Александра Ивановича (Вислого. — Прим. ред.), и я не побоюсь ему сказать в глаза, что он уже год практически в нашем городе и ни разу не поинтересовался, что происходит в библиотеках Петербурга, что есть Петербургское библиотечное сообщество, что есть человек, его возглавляющий, это неуважительное отношение ко всем нам. Пиотровский недавно сказал церкви по поводу притязаний на Исаакий: господа, отзовите это решение, не мучайте общество, не заставляйте страдать и раскалываться, будьте благоразумны, так вот я бы Александру Ивановичу то же самое сказала».

«Мне позвонили и сказали, что создана какая-то правительственная комиссия, куда вошли люди, которые, безусловно, примут решение о соединении этих двух библиотек — охватывает чувство такой беспомощности», — также сообщила директор Библиотеки имени Маяковского. «Работу могут потерять около 400 человек», — говорит Зоя Чалова, это неофициальные данные профсоюза РНБ, а устроиться на работу библиотекарю в Петербурге сложно. Недавно в Маяковке «висела» вакансия на 25 тыс. рублей, за две недели на неё откликнулись 125 человек.

По словам Зои Чаловой, именно РНБ всегда была оплотом и поддержкой региональных библиотек, изучала их состояние, боролась за них — испытывающих трудности с комплектованием, выживанием. Эта функция поддержки, по мнению Чаловой, безусловно, уйдёт. «Пусть открыто покажут документы, а не за нашими спинами, сколько можно унижаться! Надо бороться и не сдаваться», — резюмировала Чалова.

На встречу ведущих специалистов библиотечного дела с журналистами пригласили, естественно, и  Александра Вислого, директора РНБ, но он через пресс-службу передал, что ему срочно пришлось перекроить рабочий график, прийти не сможет и на замену никого прислать не может. Но пришли сами, по своей инициативе библиографы РНБ, которые совершенно не согласны ни с каким «слиянием», уверены, что партнёрства не получится и обеспокоены тем, что в РНБ неладно давно.

Татьяна Эдуардовна Шумилова, главный библиограф Информационно-библиографического отдела РНБ, открыто говорит о том, что слияние библиотек — трагедия, но и что денег у РНБ нет уже давно — на дополнительные экземпляры, на библиографические пункты обслуживания в читальном  зале, сократилась подписка на периодику и на библиографические издания, есть ряд периодических изданий, которые читальный зал РНБ не получает по обязательному экземпляру, но денег на подписку нет: «Нам стыдно перед читателями, но с нашей стороны картина абсолютно трагическая и сделать мы ничего не можем, причем это погружение в ущербное состояние РНБ мы наблюдаем уже много лет и перемены к лучшему не видно».

А нужны ли народу национальные библиотеки?

Александр Кобринский, доктор филологических наук, профессор РГПУ им. Герцена, давний читатель РНБ подвёл итоги происходящему — не только с РНБ, а в целом с принятием важных решений, касающихся нашего общества, его культуры и идентичности: «У нас нет никаких общественных обсуждений, периодически вдруг — раз и выбрасываются слухи, какие-то сплетни, а потом эти сплетни превращаются в окончательные решения, не подлежащие обсуждению».

Что будет с читателями РНБ — в данном случае никого не интересует: «Я бы как филолог согласился с тем, чтобы из Петербурга любую книгу из РГБ могли бы мне доставить, но этого же не будет, каждое движение в Петербурге — научное исследование, командировку, издательскую деятельность — придётся решать в Москве, вот и всё».

Профессор Соколов, правда, уверен, что «всё свалить на правительство и президента неправильно — тут ещё и от народа что-то зависит, а может, народу и не нужно три национальных библиотеки».

Будет ли безмолвствовать дальше народ по разным поводам? В минувшую субботу тысячи горожан ясно высказались, придя на Марсово поле, по поводу Исаакиевского собора. Что будет дальше? Вопрос, по крайней мере, для петербуржцев — открыт. Многие удивляются, когда на митинг против повышения тарифов на транспорт приходит едва две сотни человек, за Пулковскую обсерваторию — тоже две сотни, а «за Исаакий» вышли тысячи. Выйдем ли ещё «за Публичку»? И за что выйдем и выйдем ли?

И способно ли наше общество — не в соцсетях, а в жизни — не просто требовать уважения к себе, а для начала хотя бы серьёзно интересоваться происходящим, думать о том, что происходит с городом? Зоя Чалова очень правильно расставила акценты — Петербург унижали, унизили снова и продолжают унижать, всё время тыкая европейскому городу его «областной судьбой», распоряжаясь его наследием и решая — как ему жить дальше, не слушая петербуржцев. Мы позволяем не слушать себя, в этом всё и дело. Только в нас самих.