Магазин русской книги в окрестностях американской столицы прекратил существование. Бизнес умер естественной смертью. Агония длилась четыре года. Аминь.
Книготорговец Виктор Камкин основал свое дело в Америке в 1953 году. Почти полвека компания была крупнейшим поставщиком на североамериканский рынок русскоязычных книг и периодических изданий. Своего монопольного положения фирма добилась благодаря эксклюзивному соглашению с советским внешнеторговым объединением “Международная книга”. Естественно, никаких самостоятельных решений “Межкнига” при советской власти принимать не могла — высшее политическое руководство СССР рассматривало эту сделку как важный канал пропаганды. После кончины в 1974 году основателя компании его долю в фамильном бизнесе унаследовала его вдова Елена. Ей удалось избавиться от сторонних акционеров и консолидировать права владения в руках совета директоров. 20-процентный пакет был продан “Межкниге”. В 1997 году в компании появился новый сотрудник — внучатый племянник Елены Андреевны Камкиной Игорь Калагеорги. Вскоре тетка продала ему свой пакет акций — 39 процентов, однако 61 процент оставался в руках других директоров. Началась судебная тяжба, которую племянник в итоге выиграл. Однако утверждать, что Калагеорги довел до краха процветающее дело, было бы упрощением.
Когда в марте 2002 года в Washington Post появилась статья о том, что в Роквилле, Мэриленд, приговорено к сожжению в печи собрание русских книг в миллион томов, вся местная русская община хлынула туда на защиту русской культуры. Поехал и я, поскольку владельцы магазина объявили распродажу. Это был мой первый и единственный визит в светоч русской культуры. При первом же взгляде на эту торговую точку причина бед, постигших некогда славную фирму, стала совершенно ясна.
Заведение под названием Viсtor Kamkin, Inc. не имело ничего общего с книжным магазином в американском, да и просто в цивилизованном, смысле слова. Оно располагалось на отшибе, в совершенно необитаемом районе Роквилла, среди складских помещений, да и само представляло собой не что иное, как пыльный склад, в котором заодно и торгуют.
Оказавшись среди стеллажей, я испытал неприятные ощущения – будто машина времени доставила меня в советский книжный магазин начала 70-х годов. Живо вспомнились прочно забытые имена и их обладатели, знакомые по работе в «Литературной газете». Дружными бодрыми рядами на полках выстроились новенькие, словно только что из типографии, собрания сочинений Георгия Маркова, Екатерины Шевелевой и Михаила Алексеева. Сверкали золотым тиснением на кумачовых переплетах несметные шеренги стенографических отчетов съездов и пленумов КПСС, опусы о героической деятельности московской парторганизации в годы Великой Отечественной войны и о миролюбивой внешней политике государства рабочих и крестьян. Было совершенно очевидно, что к этим томам не прикасалась рука человека – во всяком случае, рука покупателя. Из всей необъятной и прекрасно изданной русской мемуаристики удалось обнаружить лишь угрюмый том воспоминаний Андрея Громыко. Допускаю, что кому-то греют душу и Громыко с Марковым, но это все-таки очень специфический потребитель. Какому книжному коммерсанту могла прийти в голову бредовая идея привезти все это добро в Америку? За морем и телушка полушка, но из-за накладных расходов книги эти продавались по неадекватной цене – 10-20 долларов штука, хотя покупались в лучшем случае по рублю деревянными. По случаю полной и окончательной распродажи в связи с ликвидацией предприятия — clearance sale — цены почему-то не опустились ниже 70 процентов от первоначальных, хотя всем известно: clearance — это когда товар продается мешками на вес.
Выморочный книготорговый “бизнес” был на самом деле идеологическим проектом. В прежние времена магазин попросту субсидировался советским правительством за счет разницы цен на советском и американском книжных рынках (впрочем, вряд ли в Советском Союзе политическая книга была товаром в марксовом понимании этого слова). Вот откуда, стало быть, Марков и стенограммы КПСС! Любопытно, кстати, как распорядились подобной литературой российские книготорговые фирмы? Уж не отправили ли варварски в печь бесценное наследие большевистского режима?
После распада империи Victor Kamkin стал не нужен “Международной книге” — она вышла на североамериканский рынок самостоятельно и в настоящее время остается, вероятно, самым сильным игроком на этом поле. Что касается компании Kamkin, то она не смогла адаптироваться к стандартам современной книготорговли и проиграла конкуренцию. В последние годы бизнес держался в основном благодаря университетским библиотекам, но и они в конце концов обеспечили себя Марковым на поколения вперед. Резко сократившихся доходов не хватало на оплату аренды в Роквилле в 15 тысяч долларов в месяц. Когда недоимка составила 200 тысяч, владелец помещения начал процедуру принудительного выселения.
Обычно имущество несостоятельного должника выносится из дома и складывается на тротуаре. Но шериф графства Монтгомери рассудил, что свалить такое количество книг на улице немыслимо, и велел лендлорду Аллену Кронстэдту избавиться от них любым способом, хотя бы даже и сжечь. Кронстэдту, одному из лидеров местной еврейской общины, первому пришла в голову аналогия с нацистскими кострами из книг. Он попробовал предложить коллекцию крупным библиотекам и отовсюду получил отказ – взять ее целиком никто не пожелал, а сбыт малыми партиями не спасал положения.
В ситуацию вмешалась, узнав о проблемах магазина из газеты, член Палаты представителей от Мэриленда (теперь уже бывший) республиканка Конни Морелла. Она связалась с библиотекарем Конгресса Джеймсом Биллингтоном, глубоким знатоком русской истории и литературы, который лично прибыл в магазин и бегло осмотрел коллекцию. В итоге был найден паллиатив: Аллен Кронстэдт согласился на трехнедельную отсрочку выселения, в течение которой эксперты Библиотеки Конгресса должны были осмотреть коллекцию на предмет редких изданий, которые владелец товара обещал передать библиотеке бесплатно.
Основной товар был перевезен на временный склад. В том же 2002 году компании удалось открыть магазин в соседнем Гейтерсберге. Никакой новой бизнес-схемы, адекватной изменившимся условиям, владельцы так и не придумали, и спустя некоторое время история с недоимкой повторилась. На сей раз владелец помещения, крупная компания-застройщик First Potomac Realty Trust, ждал полгода.

Владимир АБАРИНОВ NRS.com