Семья — это не просто колыбель, но и святилище многих поколений России. Потому и писать об этом феномене не очень-то просто. Чужая семья — потёмки. Поэтому решил написать только о своей, которую искал более полувека. И вот нашёл. И пристал, как к родным берегам.
Бывает, взрослый человек вдруг вспомнит что-то о своём прошлом и начинает рассматривать семейный альбом. И будто бы в ларчик тайный заглянул. А в нём — вся история семьи. Пожелтевшие от давности, безмолвные отзвуки разных эпох, пережитых всеми членами семьи: живыми и мёртвыми. Хорошо об этом писал В. В. Набоков: «Человек всегда чувствует себя дома как в своём прошлом».
Сейчас в семьях стали чаще заглядывать в своё историческое прошлое. Это хороший признак ощущения свободы. Я уверен, не могли не заметить этого и библиотечные работники, ежедневно общающиеся с читателями разных поколений. Стремление понять самого себя в прошлом, а то и реабилитировать его, взять реванш над происходящим сегодня, — вполне закономерное желание. Есть и такие, кто стремится запечатлеть воспоминания в мемуарах. Но это уже сложнее, как правило, такие желания быстро пропадают, как только читатель узнает о мытарствах, связанных с подготовкой рукописи к изданию.
Я пишу эти записки под впечатлением собственного многолетнего опыта поиска своей семьи, исчезавшей постепенно: сначала все мужчины в Первой мировой войне, затем женщины в кровавой круговерти 1920–30-х годов. А затем и мы, дети и внуки, но уже в другой мировой войне, ещё более кровавой, чем Первая. Но об этом ниже.
Сначала хочу сказать лишь о возможной роли современных библиотек в формировании у читателей интереса к семейной памяти, этой сакральной семейной функции в виде вечного зова крови — «Жить и помнить!». Ушедшим уже не понять, что их кто-то не помнит. Мёртвым не больно. Цветы ведь тоже не виноваты в том, что слепые их не могут видеть. Потому и нам, живым нельзя забывать своего родства с ушедшими. Они должны оставаться в своей семье вместе с нами. С живущими.
О том, что семейная память нетленна, знают давно. Печально, что даже она была предметом политических манипуляций государства, которое, по сути, тоже является семьей, поскольку мы считаем свою страну Великой державой. Из гимна слова не выбросишь.
Страна должна держать свою семью так, чтобы и она соответствовала имиджу государства, содержалась в рамках его, помогала его крепости. Семья — это мини-модель брачного союза мужчины и женщины, утверждённого «Семейным кодексом РФ». Вот почему государство не может оставаться только держателем ценных бумаг и права на всенародную собственность. Оно должно крепко держать в руках Семью, оно не может игнорировать её деформацию или даже извращения в разрез существующему законодательству. Императив государства: «Крепка семья — крепка держава» должен оставаться незыблемым. И тогда в трудную годину каждый член в семье от всего сердца скажет: «Держись, Россия! Ты только держись! Дерзай! Вместе выстоим!» Хорошо, если бы и читатели в библиотеках начали думать примерно так.
Владислав Оскарович Скитневский, кандидат педагогических наук, доцент библиотековедения, г. Кингисепп