Библиотека даже с небогатыми материальными ресурсами, по выражению известного американского архитектора Кристофера Дэя, способна оставаться «местом, где отдыхает душа». За такой прекрасной метафорой стоит понимание библиотечного пространства как среды, помогающей человеку познавать мир и способной излечивать его от болезней века: агрессии, одиночества, слабых коммуникативных навыков.
В последние пару лет мы много рассуждали о завтрашнем дне библиотеки, Под слоганом «Библиотека будущего» проходили научные конференции и семинары. Ну вот, спустя почти четыре десятилетия после начала перестройки, ознаменовавшей новый этап в социально-культурном развитии страны, наступил момент рефлексии относительно того, что привнесли в библиотечное дело эти перемены. Как они связаны со всеми предыдущими периодами нашей профессиональной жизни? И как в пылу увлечения инновациями мы незаметно растеряли многие базисные элементы библиотечной деятельности, которые на протяжении всей истории воплощали её смыслы? Невольно на ум приходит ставший мемом заголовок известной статьи В. И. Ленина «От какого наследства мы отказываемся?», который вспоминается каждый раз, когда идёт речь о связи дня нынешнего с днём минувшим.
Думали: нищие мы, нету у нас ничего,
А как стали одно за другим терять,
Так, что сделался каждый день
Поминальным днём, —
Начали песни слагать
О великой щедрости Божьей
Да о нашем бывшем богатстве.
А. А. Ахматова
Как всё начиналось…
Перемены, от которых нередко открещиваются пропагандистской формулой «лихие девяностые», были реальностью. Лучшее свидетельство тому — наш профессиональный лексикон. Новым поколениям, скорей всего, невдомек, что многие привычные для них понятия сорок лет назад просто отсутствовали в нашей речи. Или встречались в переводных статьях из зарубежных источников. Перечислю самые известные. Это прежде всего «публичная библиотека» — вместо привычной для нас «массовой». (Напомню, до революции именно оно было употребимым.) Назову также библиотечную этику; комфортность обслуживания; критическое мышление; инновации, инновационное творчество; библиотечное пространство; реклама, PR; персонал (вместо работников и работниц). Постепенно привыкли рассматривать библиотеку не как стандартное учреждение или организацию, но социально-культурный институт1.
Ряд этих и других понятий широко использовался в других сферах знания, но не в библиотечном деле. Их введение в повседневную профессиональную жизнь означало поиск новых смыслов нашей культурно-просветительской деятельности. По прошествии времени стало очевидно, что не всегда и не всем коллегам удалось осознать содержание этих смыслов, содействовать их практической реализации, что сегодня стало нашим главным риском и бедой. Но об этом ниже.
Слава Григорьевна Матлина, кандидат педагогических наук, Москва
1 Самохина М. М. Библиотека как социальный институт и её функции // М. М. Самохина // Библиотека и общество в России 90-х годов ХХ века: материалы семинара / Моск. библ. ассоциация, Рос. гос. б-ка, Рос. гос. б-ка для слепых, Библ. благотв. фонд. — М., 1994. — С. 12–18; Мотульский Р. С. Библиотека как социальный институт. — Мн.: Бел. гос. ун-т культуры, 2002. — 374 с.; Полтавская Е. И. Библиотека в системе социокультурных институтов: осмысление понятий / Е. И. Полтавская // Научные и технические библиотеки. — 2011. — №10. — С. 5–20; Полтавская Е. И. Библиотека: учреждение и/или социальный институт? / Е. И. Полтавская. — Москва: Литера, 2009. — 176 с. — (Современная библиотека; вып. 43); Библиотечный социальный институт: новые акценты и аспекты: проблемно-ориентированный науч. сб. / Российская гос. б-ка; науч.-иcслед. отд. библиотековедения. [сост. М. И. Акилина]. — М.: Пашков дом, 2013. —158 с.