Большой вальс Андрея Петрова. «Я не собирался становиться композитором…»

Если перечислять все кинофильмы, спектакли, к которым Андрей Павлович Петров написал музыку, его песни, оперы — не останется места для интервью. Недавно он достиг «апогея популярности» — его мелодии зазвучали в мобильных телефонах.
Маэ­с­т­ро про­дол­жа­ет ра­до­вать нас все но­вы­ми и но­вы­ми ме­ло­ди­я­ми. Не­дав­но в Эр­ми­таж­ном те­а­т­ре со­сто­я­лась пре­мье­ра рос­сий­ско-аме­ри­кан­ско­го мю­зик­ла «Ка­пи­тан­ская доч­ка» на му­зы­ку Ан­д­рея Пе­т­ро­ва. В по­ста­нов­ке уча­ст­во­ва­ли сту­ден­ты Бо­с­тон­ской кон­сер­ва­то­рии, а ли­б­рет­то на­пи­са­ла аме­ри­кан­ская по­этес­са Адель Арон Хайм. Рус­скую вер­сию мю­зик­ла с са­мо­сто­я­тель­ным ли­б­рет­то Аль­би­ны Шуль­ги­ной зри­те­ли смо­гут уви­деть в кон­це это­го го­да.

Ан­д­рей Пав­ло­вич Пе­т­ров — со­вре­мен­ный клас­сик, та­лант­ли­вый ком­по­зи­тор, по­чет­ный граж­да­нин Пе­тер­бур­га, на­род­ный ар­тист Рос­сии, за­слу­жен­ный де­я­тель ис­кусств, член пре­зи­ди­у­ма Об­ще­рос­сий­ской Ака­де­мии ки­не­ма­то­гра­фи­че­с­ких ис­кусств «Ни­ка», ла­у­ре­ат го­су­дар­ст­вен­ных пре­мий «Зо­ло­той Ос­тап», «Ни­ка», «Зо­ло­той Овен», пред­се­да­тель Со­ю­за ком­по­зи­то­ров, пре­зи­дент Санкт-Пе­тер­бург­ско­го фи­лар­мо­ни­че­с­ко­го об­ще­ст­ва…

Ли­те­ра­ту­ра и му­зы­ка… Ком­по­зи­тор и кни­га… Несмо­т­ря на аб­со­лют­ную свою за­ня­тость, ма­с­тер со­вре­мен­ной му­зы­ки вы­де­лил вре­мя, что­бы по­го­во­рить о веч­ном с кор­ре­с­пон­ден­том «Биб­ли­о­теч­но­го Де­ла».
— Ан­д­рей Пав­ло­вич, ка­кую роль в Ва­шей жиз­ни иг­ра­ет кни­га?
— Очень большую. Я ведь не со­би­рал­ся ста­но­вить­ся ком­по­зи­то­ром, я хо­тел стать пи­са­те­лем. В го­ды вой­ны нас с ма­мой эва­ку­и­ро­ва­ли в не­боль­шой шах­тер­ский го­ро­док в Си­би­ри, и мы три го­да жи­ли там. И воз­мож­но по­то­му, что не бы­ло ни­ка­ких со­блаз­нов — не­ку­да бы­ло ни пой­ти, ни вы­ехать, — я очень мно­го вре­ме­ни про­вел в биб­ли­о­те­ке. Са­мое уди­ви­тель­ное, что там на­хо­ди­лись та­кие кни­ги, ко­то­рые бы­ли изъ­я­ты прак­ти­че­с­ки из всех биб­ли­о­тек стра­ны, — ви­ди­мо в та­кое глу­хое ме­с­то власть еще не до­б­ра­лась. Бла­го­да­ря это­му, я про­чи­тал все­го Ба­бе­ля, Авер­чен­ко и еще столь­ко все­го, сколь­ко по­том за де­сять лет не про­чи­тал.
И я стал меч­тать о ка­рь­е­ре пи­са­те­ля, да­же на­чал пи­сать боль­шой ро­ман о вой­не, но тер­пе­ния его за­кон­чить не хва­ти­ло — мне бы­ло две­над­цать лет. А по­том со­чи­нял рас­ска­зы. С бу­ма­гой бы­ло пло­хо, и я пи­сал на блан­ках, те­т­рад­ных ли­с­тах, ку­с­ках обер­точ­ной бу­ма­ги… Вы­пу­с­кал жур­нал, ко­то­рый на­зы­вал­ся «Бе­ге­мот» (я знал, что есть жур­нал «Но­со­рог», но тот был юмо­ри­с­ти­че­с­кий, а у ме­ня — се­рь­ез­ный!), по­ме­щал ту­да сти­хи, про­зу, ка­ри­ка­ту­ры, ри­сун­ки… Свои рас­ска­зы я по­сы­лал в «Ком­со­моль­скую Прав­ду» и хо­тел по­лу­чить со­вет, как пра­виль­но пи­сать. При­сла­ли от­вет: луч­ше пи­сать о том, что вы хо­ро­шо зна­е­те, на­при­мер, о шко­ле. Этим ра­зо­ча­ро­ва­ни­ем и за­кон­чил­ся мой ли­те­ра­тур­ный опыт.
По­том мы вер­ну­лись в Ле­нин­град; еще шла вой­на. С те­ми не­боль­ши­ми день­га­ми, что уда­ва­лось вы­про­сить у ма­мы, я шел в бу­ки­ни­с­ти­че­с­кий ма­га­зин и по­ку­пал там все под­ряд. Так про­дол­жа­лось до вес­ны 1945-го го­да, по­ка я не по­пал в ки­но на фильм «Боль­шой вальс». Это очень ро­ман­ти­че­с­кая кар­ти­на о том, как вся Ве­на тан­цу­ет под валь­сы Ио­ган­на Штра­у­са, и как он со­чи­ня­ет му­зы­ку фак­ти­че­с­ки из зву­ков при­ро­ды. Про­фес­сия ком­по­зи­то­ра там об­во­ро­жи­тель­но по­ка­за­на: цве­ты, жен­щи­ны…
Этот по­тря­са­ю­щий фильм за час с не­боль­шим из­ме­нил всю мою жизнь. Я по­нял, что дол­жен стать му­зы­кан­том — до это­го я за­ни­мал­ся в му­зы­каль­ной шко­ле по клас­су скрип­ки, но му­зы­ка бы­ла для ме­ня где-то на тре­ть­ем пла­не. И я на­чал уси­лен­но за­ни­мать­ся соль­фе­д­жио, иг­рать на ро­я­ле и, по­сколь­ку был са­мым мо­ло­дым из по­сту­па­ю­щих, ме­ня при­ня­ли в му­зы­каль­ное учи­ли­ще ус­лов­но. Так я и по­про­щал­ся с меч­той стать пи­са­те­лем.
Чте­ние — мое лю­би­мое за­ня­тие до сих пор. И очень мно­гое из то­го, что я на­пи­сал, на­пря­мую свя­за­но с ли­те­ра­ту­рой, да­же дип­лом­ная ра­бо­та на­зы­ва­лась «Рад­да и Лой­ко», по рас­ска­зу Горь­ко­го «Ма­кар Чу­д­ра». А в но­вый фильм Ря­за­но­ва «Клю­чи от спаль­ни» вой­дут мои ро­ман­сы на сти­хи Се­ве­ря­ни­на, Цве­та­е­вой, Ах­ма­то­вой, Бло­ка — но­с­таль­ги­че­с­ки-гру­ст­ные и од­но­вре­мен­но слег­ка иро­нич­ные ме­ло­дии, взгляд на пре­крас­ный Се­ре­б­ря­ный век из ве­ка двад­цать пер­во­го…
— Ан­д­рей Пав­ло­вич, у Вас есть лю­би­мые ис­пол­ни­те­ли Ва­ших пе­сен?
— Я гор­жусь тем, что пер­вой пес­ней, ко­то­рую спел Ни­ки­та Ми­хал­ков, бы­ла «А я иду, ша­гаю по Моск­ве…». Али­са Фрейндлих, Ва­лен­тин Гафт то­же на­чи­на­ли с мо­их пе­сен. Мне бо­лее при­ят­но, ког­да мои пес­ни по­ют ак­те­ры, — они все­гда тонь­ше чув­ст­ву­ют на­ст­ро­е­ние и смысл пе­сен. То­му при­мер — Свет­ла­на Крю­чко­ва, по­кой­ный Ан­д­рей Ми­ро­нов, ну и, ес­те­ст­вен­но, Людмила Гур­чен­ко.
— Штра­ус в «Боль­шом валь­се» со­чи­ня­ет му­зы­ку из зву­ков при­ро­ды. А как у вас рож­да­ет­ся му­зы­ка?
— Ес­ли го­во­рить об од­ной из мо­их по­след­них ра­бот «Клю­чи от спаль­ни», то для на­ча­ла я про­сто по­гру­жал­ся в ат­мо­сфе­ру Се­ре­б­ря­но­го ве­ка: слу­шал ро­ман­сы, тан­цевальные мелодии, рег­тайм, тан­го — то есть по­сте­пен­но на­ст­ра­и­вал­ся. Я каж­дый день го­тов­люсь к ра­бо­те, в том чис­ле и с по­мо­щью по­эзии и ли­те­ра­ту­ры.
И еще: в сво­ей жиз­ни я ча­с­то от­ка­зы­вал­ся от ра­бо­ты с хо­ро­ши­ми ре­жис­се­ра­ми и пре­крас­ны­ми ак­те­ра­ми, ес­ли ме­ня не очень ин­те­ре­со­ва­ла те­ма и сю­жет. И, от­ка­зав­шись от ки­но, брал­ся за му­зы­ку к спек­так­лям, хо­тя те­атр при­но­сил мень­ше по­пу­ляр­но­с­ти и на­мно­го скром­нее оп­ла­чи­вал­ся. «Виш­не­вый сад», «Отел­ло», «Тиль Улен­шпи­гель», «Ро­мео и Джу­ль­ет­та»», «Жизнь Эк­зю­пе­ри» и про­чие — я со­зда­вал му­зы­ку толь­ко что­бы со­при­кос­нуть­ся с эти­ми про­из­ве­де­ни­я­ми. Му­зы­ка и ли­те­ра­ту­ра для ме­ня не­раз­де­ли­мы.
— А как на­хо­ди­те нуж­ные кни­ги?
— У нас в До­ме ком­по­зи­то­ров за­ме­ча­тель­ная биб­ли­о­те­ка. Ее за­ве­ду­ю­щая На­та­лья Все­сла­вов­на при­об­ре­та­ет ин­те­ре­су­ю­щие чи­та­те­лей из­да­ния, она очень по­мо­га­ет мне. По­след­няя кни­га, ко­то­рую до­ста­ва­ла для ме­ня На­та­лья Все­сла­вов­на, — би­о­гра­фия Ио­си­фа Брод­ско­го.
— Ва­ши ли­те­ра­тур­ные при­ст­ра­с­тия?
— Боль­ше все­го я люб­лю рус­скую про­зу. Сло­ва Пуш­ки­на «крат­кость и точ­ность — глав­ные до­сто­ин­ст­ва про­зы» на ме­ня про­из­ве­ли ог­ром­ное впе­чат­ле­ние еще в юно­с­ти. Я по­лу­чаю ог­ром­ное удо­воль­ст­вие от по­ве­с­тей, рас­ска­зов. Че­хов, Бу­нин — мои лю­би­мые ав­то­ры. Но на­столь­ная кни­га — «Ма­с­тер и Мар­га­ри­та».
— Ан­д­рей Пав­ло­вич, чем Вы по­ра­ду­е­те по­клон­ни­ков в бли­жай­шее вре­мя?
— Так по­лу­чи­лось, что этой вес­ной все мои но­вые про­ек­ты вы­хо­дят в свет. Это и «Клю­чи от спаль­ни» Ря­за­но­ва, и «Бед­ный, бед­ный Па­вел» Ви­та­лия Мель­ни­ко­ва, и «Ка­пи­тан­ская доч­ка» в но­вой ре­дак­ции, и му­зы­ка к до­ку­мен­таль­но-ху­до­же­ст­вен­но­му се­ри­а­лу об ис­то­рии Санкт-Пе­тер­бур­га, и га­ла-кон­церт «Улич­ные ме­ло­дии в смо­кин­гах».
— Пе­тер­бург от­ме­ча­ет свой юби­лей. Что бы Вы по­же­ла­ли род­но­му го­ро­ду?
— В пред­две­рии 300-ле­тия Пе­тер­бур­га про­цес­сы стро­и­тель­ст­ва, ре­с­та­в­ра­ции па­мят­ни­ков и вы­яв­ле­ние ка­ких-то но­вых со­бы­тий в об­ла­с­ти ис­кус­ст­ва ста­ли на­мно­го ак­тив­нее, чем рань­ше. Я бы хо­тел по­же­лать, что­бы они так же ин­тен­сив­но про­дол­жа­лись и по­сле окон­ча­ния юби­лей­ных тор­жеств.