Человеческая природа такова, что без образа будущего, без перспективы люди не могут продуктивно жить и действовать, постигать и достигать неведомое.
Прежде чем начинать рассуждения о Будущем библиотеки, следует остановиться на определении содержания этой социолого-философской категории, ибо обыденное объяснение будущего не передаёт всей глубины понятия.
Приходится констатировать, что категория будущего в науке до сих пор остаётся малоисследованной. Подтверждением служит тот факт, что ни в одном философском, социологическом или психологическом словарях нет соответствующей статьи. Вместе с тем, понимание этой категории чрезвычайно важно для анализа социальных процессов, выявления их сущности и динамики, закономерностей и специфики. Формируясь в пространстве и времени, будучи всегда и обязательно обусловленным культурным контекстом, будущее выступает своего рода квинтэссенцией, с одной стороны, результатов развития общества, а с другой — является следствием ощущения и осмысления человеком основных векторных процессов развития.
В человеческом сознании будущее предстаёт в виде некоего образа — сложной картины представлений, в которой причудливо перемешивается и упорядочивается как объективное, так и субъективное (а иногда и чрезвычайно идеализированные мечтания). В свои представления о будущем человек обыч-но вкладывает позитивные чувства, как бы освобождаясь от разочарований и негатива, всегда имманентно присущего жизни. В настоящем не существует идеальных обществ, государств, условий существования, поэтому мечты закономерно переносятся в будущее. В тоже время будущее в известной мере подготовлено настоящим. В настоящем содержатся духовные и материальные предпосылки, отчасти предопределяющие будущее, прежде всего, ближайшее. Вопрос состоит в том, насколько адекватно люди осмысливают эти предпосылки, могут ли правильно их оценивать и прогнозировать своё ближайшее будущее или ошибаются в этих прогнозах.
Итак, в каждый момент времени в человеческом представлении обязательно существует некая субъективная модель будущего, включающая ближайшую и отдалённую перспективу, причём границы между ними условны. По мере осуществления (или неосуществления) ближайшего будущего человек переносит свои ещё нереализованные или вновь появившиеся стремления в область мечты, которая продолжает функционировать как стимул к действию. То есть отдалённое будущее лучше всего оказывает своё стабилизирующее воздействие на общество; оно является импульсом для человеческих свершений. Следовательно, в модели будущего имеется некоторое ядро, которое можно более или менее чётко прогнозировать, и компоненты, которые носят вероятностный характер, но всё равно являются побудителем действий.
Человеческая природа такова, что без образа будущего, без перспективы люди не могут продуктивно жить и действовать, постигать и достигать неведомое.
Таким образом, в философской интерпретации будущее — это некий идеальный образ отдалённой во времени действительности, основанный на личном и коллективном опыте, обусловленный историческим, социально-экономическим и социокультурным контекстом и специфически отражённый в личных планах и ценностных ориентациях человека.
На основе данного определения можно попытаться определить контуры понятия «Будущее библиотеки», существующего в профессиональном сознании. В широком смысле — это образ успешной библиотеки, некоего идеального учреждения с достаточным ресурсным потенциалом, качественно удовлетворяющего потребности общества и потому достойно оцениваемого последним. В узком смысле будущее каждой конкретной библиотеки может представляться как её определённое состояние, характеризуемое наличием ряда конкретных количественных и качественных параметров, которого коллективу хотелось бы достигнуть на том или ином временном отрезке. Очевидно, что будущее всегда хотят видеть позитивным, более благоприятным, чем настоящее.
Есть ли будущее у традиционной библиотеки?
Учёные пытались заглянуть в будущее библиотеки ещё до начала эры информационного общества, однако в период нынешней экспансии информационных технологий этот старый вопрос требует новых ответов и активно обсуждается в разных аудиториях.
Так, во время передачи «Открытая студия», вышедшей на пятом канале российского ТВ 26.10.07, указанный вопрос был задан одному из участников передачи — создателю и владельцу известной электронной библиотеки Максиму Мошкову. Он однозначно развеял все сомнения: рано или поздно традиционные библиотеки с бумажными документами исчезнут, как исчезли, например, из нашего обихода грампластинки, заменённые другими носителями музыкальной записи. Бумажный носитель неизбежно будет заменён. Будущее исключительно за электронными текстами, полагает М. Мошков, поскольку их создание, хранение и использование во много раз дешевле и удобнее, чем текстов, печатаемых на бумаге.
Другой участник телепередачи — директор Библиотеки РАН, академик Валерий Павлович Леонов — представил другой взгляд на библиотеку. Безусловно, электронные технологии теснят традиционную библиотечную деятельность с её привычными атрибутами. Однако существует большой пласт документов, в которых текст, изображение, форма неотделимы от носителя, поскольку только в единстве они создают определённую ценность, некий эксклюзивный смысл. Следовательно, необходимы библиотеки, которые будут собирать, хранить, изучать, предоставлять в поль-зование такие документы. В то же время они могут и будут применять в своей деятельности и информационные технологии, выступая посредником между пользователем и мировыми информационными ресурсами. По этому поводу более 30 лет назад очень точно высказался Э. Л. Шапиро. В своей статье «О методике подготовки потребителей информации» он пишет: «самая совершенная информационная система не может быть эффективной, если потребителей информации надлежащим образом не подготовить к взаимодействию с данной системой, а также к использованию получаемой от нее информации» (НТИ. — 1972. — Сер. 1. — №7). То есть сущностная функция библиотеки состоит во вспоможении человеку в удовлетворении его разнообразных информационных потребностей, подчеркнул В. П. Леонов, и должны сосуществовать разные виды библиотек, чтобы человек имел возможность выбора.
Думается, что в ХХI веке, ввиду крайне неравномерного развития современного общества, наличия в мире значительного количества отсталых в техническом и информационно-технологическом отношении территорий, где за благо следует считать наличие даже небольшого библиотечного пункта или передвижки, совершенное исчезновение традиционной библиотеки вряд ли произойдёт. Однако для достаточно большого числа библиотек, особенно муниципальных публичных, это не даёт повода для эйфории. Представляется, что действие социально-экономических, технологических и технических факторов приведёт, в конце концов, к существенной трансформации библиотечной сети. Эта трансформация будет выражаться, во-первых, в значительном сокращении сети; во-вторых, в кардинальном преобразовании центральных библиотек муниципальных образований (например, в своего рода «службы информационной помощи», которые будут организовывать библиотечное и информационное обслуживание населения своей территории в формах, не требующих содержания маломощных сельских и городских филиалов).
Во всяком случае, положительный или отрицательный ответ на вопрос о будущем традиционной «бумажной» библиотеки должно дать само профессиональное сообщество. При этом надо отчётливо понимать, что положительный ответ совсем не аксиома, он требует постоянных доказательств незаменимости традиционной библиотеки, стимулирования ее востребованности населением. Аксиомой, скорее, является то, что библиотечный ландшафт будущего в огромной степени зависит от самих работников библиотек.
Марина Колесникова, доктор педагогических наук, доцент кафедры библиотековедения и теории чтения СПбГУКИ