Ре­ки, на­пол­ня­ю­щие Все­лен­ную

«И взо­вьют­ся с кри­ком в не­бе­са
ан­ге­лы, как ра­не­ные пти­цы,
ве­тер вдруг пе­ре­ли­ст­нет стра­ни­цы
и опять умолк­нут сло­ве­са»
Pinkdeep
«В мо­на­с­тыр­ской биб­ли­о­те­ке»

Вооб­ще-то «биб­ли­о­те­ка» — сло­во не рус­ское. Для обо­зна­че­ния ме­с­та, где хра­ни­лись, вы­да­ва­лись и чи­та­лись кни­ги, в Древ­ней Ру­си ис­поль­зо­ва­лись дру­гие по­ня­тия: «кни­го­хра­ни­тель­ни­ца», «кни­го­хра­ни­ли­ще», «кни­го­хра­ниль­ня», «кни­го­хра­ни­ли­ца», «хра­ниль­ная каз­на», «книж­ная клеть», «книж­ная па­ла­та».
Впер­вые сло­во «биб­ли­о­те­ка» встре­ча­ет­ся в зна­ме­ни­той «Ген­на­ди­ев­ской биб­лии», ко­то­рая бы­ла пе­ре­ве­де­на и пе­ре­пи­са­на в Нов­го­ро­де в са­мом кон­це XV ве­ка. Тер­мин этот был для рус­ских лю­дей не­при­выч­ным, по­это­му на по­лях про­тив не­го пе­ре­вод­чик де­лал по­яс­не­ние: «книж­ный дом». Вто­рой раз тер­мин встре­ча­ет­ся в на­ча­ле XVII ве­ка в Со­ло­вец­кой ле­то­пи­си, ко­то­рая со­об­ща­ла:
«По­ст­ро­е­на у со­бор­ской церк­ви в па­пер­ти ка­мен­ная па­ла­та для биб­ли­о­те­ки».
Что же ка­са­ет­ся пер­во­го ле­то­пис­но­го ука­за­ния на биб­ли­о­те­ки, то оно от­но­сит­ся к 1037 го­ду, ког­да Яро­слав Му­д­рый со­брал пис­цов для пе­ре­во­да гре­че­с­ких и пе­ре­пи­с­ки уже име­ю­щих­ся сла­вян­ских книг, при­ка­зав хра­нить их в Со­фий­ском со­бо­ре в Ки­е­ве. Со­здан­ная та­ким об­ра­зом пер­вая биб­ли­о­те­ка на Ру­си в по­сле­ду­ю­щие го­ды рос­ла и обо­га­ща­лась книж­ны­ми со­кро­ви­ща­ми.
Все ру­ко­пис­ные кни­ги, а их на­зы­ва­ли еще «ис­точ­ни­ка­ми му­д­ро­с­ти», «ре­ка­ми, на­пол­ня­ю­щи­ми все­лен­ную», «уте­ше­ни­ем в пе­ча­ли», це­ни­лись очень вы­со­ко. Са­ма куль­ту­ра бы­ла до­ступ­на не­мно­гим, кни­ги сто­и­ли до­ро­го, так как де­ла­лись из очень до­ро­го­го ма­те­ри­а­ла — пер­га­мен­та и пе­ре­пи­сы­ва­лись вруч­ную. Спе­ци­аль­ные ху­дож­ни­ки ук­ра­ша­ли их вя­зью, вы­ри­со­вы­ва­ли бук­ви­цы зо­ло­том. А по­то­му иметь их мог­ли лишь пра­ви­те­ли да вель­мо­жи, а со вре­ме­нем ста­ли за­во­дить у се­бя бо­га­тые мо­на­с­ты­ри.
В мо­на­с­тыр­ских биб­ли­о­те­ках со­зда­ва­лись ле­то­пи­си, пе­ре­пи­сы­ва­лись и пе­ре­во­ди­лись кни­ги, ор­га­ни­зо­вы­ва­лось их хра­не­ние и рас­про­ст­ра­не­ние. В Со­ло­вец­ком мо­на­с­ты­ре, на­при­мер, для биб­ли­о­тек вы­ст­ро­и­ли спе­ци­аль­ное ка­мен­ное зда­ние. На долж­но­с­ти мо­на­с­тыр­ских кни­го­хра­ни­те­лей, как пра­ви­ло, на­зна­ча­лись об­ра­зо­ван­ные мо­на­хи.
Ис­то­рия со­хра­ни­ла для нас имя Ио­си­фа Во­лоц­ко­го, ос­но­ва­те­ля Ио­си­фо-Во­ло­ко­лам­ско­го мо­на­с­ты­ря, об­ра­зо­ва­нней­ше­го че­ло­ве­ка пят­над­ца­то­го ве­ка. Он вы­со­ко це­нил об­ра­зо­ва­ние и в зна­чи­тель­ной ме­ре спо­соб­ст­во­вал рас­про­ст­ра­не­нию гра­мот­но­с­ти, пись­мен­ной ли­те­ра­ту­ры. При мо­на­с­ты­ре бы­ло ор­га­ни­зо­ва­но учи­ли­ще — боль­шая ред­кость в то вре­мя. Ио­сиф по­ни­мал и це­нил ис­кус­ст­во. Биб­ли­о­теч­ные кни­ги Во­ло­ко­лам­ско­го мо­на­с­ты­ря до­нес­ли до нас бо­лее 50 имен пис­цов, сре­ди ко­то­рых мно­го ис­то­ри­че­с­ких де­я­те­лей, пи­са­те­лей, книж­ни­ков. Они пе­ре­пи­са­ли в об­щей слож­но­с­ти бо­лее 120 ру­ко­пи­сей. По­сто­ян­но за­ни­мал­ся пе­ре­пи­с­кой и сам ос­но­ва­тель оби­те­ли Ио­сиф Во­лоц­кий; его ру­ко­пись о Три­о­ди по­ст­ной чи­тал Иван Гроз­ный, с его по­ме­та­ми она со­хра­ни­лась до на­ших дней.
Ста­рин­ные рус­ские кни­ги… Их бы­ло, ви­ди­мо, мно­го. Но од­ни — по­гиб­ли во вре­мя войн, дру­гие — сго­ре­ли, а тре­тьи — раз­граб­ле­ны. Тем не ме­нее до нас до­шли кни­ги Древ­ней Ру­си. И со­хра­ни­лись они бла­го­да­ря древ­ним биб­ли­о­те­кам, на­деж­но за­щи­щен­ным мо­на­с­тыр­ски­ми сте­на­ми.

С лю­бо­вью, Та­ть­я­на Фи­лип­по­ва,
глав­ный ре­дак­тор жур­на­ла «Биб­ли­о­теч­ное Де­ло»