Книжные люди в русской литературе ХХ века

Образы библиотек и библиотекарей в русской художественной литературе ХХ в.* весьма интересны и противоречивы. Авторы книг отмечают черты, характерные для того или иного исторического периода, показывают положение библиотек в обществе, а также создают ряд чисто литературных образов и ассоциаций, причем далеко не всегда безобидных.
В 1960–1980-е гг. ко­ли­че­ст­во про­из­ве­де­ний «с уча­с­ти­ем» биб­ли­о­те­ка­рей рез­ко воз­рос­ло (боль­шая часть со­от­вет­ст­ву­ю­щих из­да­ний по­яви­лась имен­но в эти три де­ся­ти­ле­тия ХХ в.). Тем не ме­нее ко­ли­че­ст­во си­ту­а­ций, где изо­б­ра­жа­лись биб­ли­о­те­ки и биб­ли­о­те­ка­ри, бы­ло не­ве­ли­ко, что поз­во­ля­ет го­во­рить об оп­ре­де­лен­ном од­но­об­ра­зии и да­же сте­рео­тип­но­с­ти пи­са­тель­ских под­хо­дов. На­и­бо­лее ча­с­то по­вто­ря­ю­щи­е­ся сю­жет­ные кол­ли­зии мож­но пред­ста­вить сле­ду­ю­щим об­ра­зом.
1. Биб­ли­о­те­ка в по­ве­с­тях и ро­ма­нах дан­но­го пе­ри­о­да изо­б­ра­жа­ет­ся не са­ма по се­бе, а толь­ко как на­и­бо­лее рас­про­ст­ра­нен­ное уч­реж­де­ние куль­ту­ры, по­яв­ля­ю­ще­е­ся (мож­но да­же ска­зать — «за­во­дя­ще­е­ся») при стро­и­тель­ст­ве ка­ко­го-ли­бо круп­но­го про­из­вод­ст­вен­но­го ком­би­на­та или но­во­го го­ро­да. Биб­ли­о­те­карь при этом ча­ще все­го ока­зы­ва­ет­ся по­ло­жи­тель­ным ге­ро­ем, но он по­ка­зан не как про­фес­си­о­нал, а, ско­рее, про­сто как че­ло­век, ак­тив­но уча­ст­ву­ю­щий в об­ще­ст­вен­ной жиз­ни и во­вле­чен­ный в ка­кой-ли­бо кон­фликт (с чи­нов­ни­ка­ми, ру­ко­во­ди­те­ля­ми строй­ки и т. п.).
На­при­мер, в по­ве­с­ти А. Н. Ку­ла­ков­ско­го «Рас­тёт мя­та под ок­ном»³ опи­сы­ва­ет­ся стро­и­тель­ст­во но­во­го го­ро­да и по­пут­но упо­ми­на­ет­ся ме­ст­ная биб­ли­о­те­ка, ютя­ща­я­ся в на­спех ско­ло­чен­ном ба­ра­ке, где хо­лод­но бы­ло да­же в лет­нюю жа­ру. Ру­ко­во­ди­те­ли строй­ки, не­до­воль­ные кри­ти­че­с­ки­ми ста­ть­я­ми, ко­то­рые пи­са­ла в ме­ст­ную га­зе­ту биб­ли­о­те­карь Ева Кузь­ми­нич­на Дым, си­с­те­ма­ти­че­с­ки её «вы­мо­ра­жи­ва­ли». И как толь­ко она за­бо­ле­ла, биб­ли­о­те­ку тут же пе­ре­ве­ли в но­вое зда­ние, а на ме­с­то биб­ли­о­те­ка­ря при­ня­ли со­вер­шен­но не­под­го­тов­лен­ную бе­ре­мен­ную жен­щи­ну, ко­то­рую нель­зя уво­лить. Весь­ма ти­пич­ны­ми пред­став­ля­ют­ся и суж­де­ния чи­нов­ни­ков о биб­ли­о­теч­ной про­фес­сии: «По­ле­жат твои кни­ги и там (в ба­ра­ке — М. М.), гля­ди толь­ко, чтоб мы­шей не за­ве­лось».³ Или:
— Ма­ло ли что при­сла­ли! Ко­го толь­ко не при­сы­ла­ют на но­во­ст­рой­ки!
— С дип­ло­мом она… сам смо­т­рел. Выс­шее об­ра­зо­ва­ние.
— Ка­кое?
— Биб­ли­о­теч­ное.
— Ну что это за об­ра­зо­ва­ние?³
2. Один из на­и­бо­лее рас­про­ст­ра­нен­ных в ху­до­же­ст­вен­ной ли­те­ра­ту­ре сте­рео­ти­пов — это зна­ком­ст­во в биб­ли­о­те­ке, пе­ре­рас­та­ю­щее в лю­бов­ный ро­ман. Мож­но ска­зать, что в лю­бом круп­ном ху­до­же­ст­вен­ном про­из­ве­де­нии, где хоть как-то упо­ми­на­ет­ся биб­ли­о­те­ка, дан­ный «по­во­рот сю­же­та» ста­но­вит­ся прак­ти­че­с­ки не­из­беж­ным.
Это слу­ча­ет­ся и в упо­мя­ну­той вы­ше по­ве­с­ти А. Н. Ку­ла­ков­ско­го, и в ро­ма­не Л. Н. Прав­ди­на «Об­ласть лич­но­го сча­с­тья»,⁷ и в по­ве­с­ти И. Л. Му­ра­то­ва «Ок­на, от­кры­тые на­стежь»,⁴ и в рас­ска­зе Н. К. Чу­ков­ско­го «Не­рав­ный брак».¹⁰ Лейт­мо­тив до­ста­точ­но прост — пре­вра­ще­ние Зо­луш­ки-биб­ли­о­те­кар­ши в прин­цес­су (сто­ит ей толь­ко снять оч­ки). И. Л. Му­ра­то­в это опи­сывает так: «Он по­про­сил со­не­ты. Де­вуш­ка ста­ла ис­кать их в кар­то­те­ке, а Ви­та­лий смо­т­рел на нее и ждал. Не от­то­го смо­т­рел, что биб­ли­о­те­кар­ша чем-то его за­ин­те­ре­со­ва­ла, а про­сто так: пе­ред гла­за­ми бы­ла.
Но вот де­вуш­ка сня­ла оч­ки. На Ви­та­лия гля­ну­ли боль­шие чер­ные гла­за. Они сра­зу чу­дес­но из­ме­ни­ли ли­цо. Сде­ла­ли его из не­при­мет­но­го вы­ра­зи­тель­ным. Из не­кра­си­во­го — кра­си­вым».4 При этом глав­ный ге­рой, со­зна­вая ба­наль­ность си­ту­а­ции, еле сдер­жи­ва­ет­ся, что­бы не за­петь: «Она сто­я­ла, пе­ре­гнув­шись че­рез по­ли­ро­ван­ный ба­рь­ер. Он — по эту сто­ро­ну пе­ре­го­род­ки, с на­бро­шен­ным на пле­чо дож­де­ви­ком. По­ду­мал: “мне ос­та­ет­ся толь­ко про­петь ей се­ре­на­ду”».⁴
Не­сколь­ко слож­нее лю­бов­ный ро­ман раз­ви­ва­ет­ся в том слу­чае, ес­ли биб­ли­о­те­кар­ша яв­ля­ет­ся ста­рой де­вой. До­воль­но за­бав­но это обы­г­ра­но в по­ве­с­ти Т. В. Се­ме­но­ва «Улич­ные фо­на­ри»: ког­да влюб­лен­ный па­рень роб­ко пы­та­ет­ся при­гла­сить глав­ную ге­ро­и­ню (биб­ли­о­те­ка­ря) на сви­да­ние, та «с пе­ре­пу­гу» на­чи­на­ет раз­го­ва­ри­вать с ним как со зло­ст­ным долж­ни­ком биб­ли­о­те­ки.⁸
3. Еще один рас­про­ст­ра­нен­ный в 1950–1970-х гг. сте­рео­тип­ный сю­жет — ус­пеш­ная ра­бо­та по рас­пре­де­ле­нию: вы­пу­ск­ни­ца биб­ли­о­теч­но­го ин­сти­ту­та по­па­да­ет в «мед­ве­жий угол», ее биб­ли­о­те­ка тут же ста­но­вит­ся пе­ре­до­вой во всем рай­о­не, а са­ма она об­ре­та­ет лич­ное сча­с­тье. Здесь мож­но упо­мя­нуть рас­сказ И. Д. Пи­ня­е­ва «Жу­рав­ли»,⁶ но бо­лее яр­кий при­мер — по­весть С. М. Ге­ор­ги­ев­ской «Се­ре­б­ряное сло­во».² Её глав­ная ге­ро­и­ня — вы­пу­ск­ни­ца Мос­ков­ско­го биб­ли­о­теч­но­го ин­сти­ту­та Ле­ра Со­ко­ло­ва, ра­бо­та­ет в Ту­вин­ской ре­с­пуб­ли­кан­ской биб­ли­о­те­ке. Она по мно­гу дней и да­же не­дель про­па­да­ет в тай­ге, пу­те­ше­ст­вуя с раз­лич­ны­ми экс­пе­ди­ци­я­ми, что­бы до­ве­с­ти биб­ли­о­те­ку-пе­ре­движ­ку до от­да­лен­ной сто­ян­ки оле­не­во­дов, на­ла­дить ра­бо­ту ма­лень­ких сель­ских биб­ли­о­тек, про­ве­с­ти чи­та­тель­скую кон­фе­рен­цию и т. п.
Но да­же в этом про­из­ве­де­нии, ри­су­ю­щем биб­ли­о­те­ка­ря как на­сто­я­ще­го по­движ­ни­ка-эн­ту­зи­а­с­та, есть не­ма­ло не­га­тив­ных вы­ска­зы­ва­ний в ад­рес биб­ли­о­те­ки, при­чем как со сто­ро­ны от­ри­ца­тель­ных, так и по­ло­жи­тель­ных ге­ро­ев. Так, ди­рек­тор ле­с­пром­хо­за Мэ­дэ­чи уве­рен, что «На со­вэ­ща­нии ва­ших биб­ли­о­те­карь, ка­жет­ся, спря­га­ют гла­гол «Люб­лю»? — Тог­да для это­го, яс­но де­ло, сто­ит хо­дыть пэш­ка­ми, ехать вэр­ха­ми, лэ­тать са­мо­ле­та­ми! Яс­ное де­ло…»² С дру­гой сто­ро­ны, да­же влюб­лен­ный в Ле­ру док­тор Шум­ба­сов скло­нен де­лить все про­фес­сии на по­лез­ные (то, чем за­ни­ма­ют­ся ин­же­не­ры, вра­чи, ге­о­ло­ги) и бес­по­лез­ные (в пер­вую оче­редь — биб­ли­о­те­ка­ри). Пы­та­ясь ра­зуз­нать, в ка­ком же рай­о­не тай­ги плу­та­ет Ле­ра, он об­ра­ща­ет­ся в Ту­вин­скую биб­ли­о­те­ку и… на­ты­ка­ет­ся на по­жи­лую стро­гую биб­ли­о­те­кар­шу, «с удов­ле­тво­ре­ни­ем по­гру­жа­ю­щу­ю­ся в тай­ны пред­мет­но­го ка­та­ло­га» и не го­ря­щую же­ла­ни­ем по­со­чув­ст­во­вать его го­рю. Ре­ак­ция Шум­ба­со­ва впол­не объ­яс­ни­ма, хо­тя и яв­но сте­рео­тип­на: «Са­ми не­бось си­дят в те­ни, а дев­чон­ку за­гна­ли в та­кую по­езд­ку! Биб­ли­о­те­ка­ри! Де­я­те­ли! Бу­маж­ные кры­сы!»²
И для глав­ной ге­ро­и­ни обос­но­ва­ние зна­чи­мо­с­ти сво­ей про­фес­сии — не та­кая уж про­стая вещь: «Толь­ко ес­ли кни­ги дей­ст­ви­тель­но ста­нут сча­с­ть­ем, лю­ди бу­дут обе­ре­гать их от по­ле­вых мы­шей, дож­дей, ог­ня; бе­реж­но сни­мать с ло­ша­ди на при­ва­лах. Та­щить на соб­ст­вен­ных пле­чах там, где не мо­жет про­ехать конь с кла­дью».²
Ра­зу­ме­ет­ся, да­ле­ко не все пи­са­те­ли при­дер­жи­ва­ют­ся пе­ре­чис­лен­ных вы­ше сте­рео­ти­пов и да­же под­вер­га­ют их рез­кой кри­ти­ке, как, на­при­мер, В. П. Ас­та­фь­ев в «Царь-ры­бе». В це­лом пи­са­тель пред­ла­га­ет два «ва­ри­ан­та» раз­ви­тия со­бы­тий.
Пер­вый: «По ле­ст­ни­це с боль­шим рюк­за­ком на гор­бу, с че­мо­да­ном и сет­кой в ру­ках, вы­та­ра­щив кра­си­во, в ме­ру под­ве­ден­ные гла­за, та­щи­лась биб­ли­о­те­кар­ша Лю­да. Су­дя по по­ту­гам уне­с­ти все свое иму­ще­ст­во в один при­хват и при этом ос­тать­ся не­за­ви­си­мой, мод­но и в то же вре­мя со вку­сом оде­той, не то что это то­по­тя­щее в пы­ли код­ло, тру­же­ни­ца ме­ст­ной куль­ту­ры по­ки­да­ла Чуш на­всег­да, от­ра­бо­тав по­сле­ин­сти­тут­ский «ми­ни­мум». Сту­пе­ни на ле­ст­ни­це вы­ло­ма­ны с рас­чет­ли­вым ко­вар­ст­вом — че­рез од­ну, пе­рил нет. <…>
На­род по­всю­ду за­мер, ожи­дая, свер­зит­ся биб­ли­о­те­кар­ша с ле­ст­ни­цы или нет? Да­же Аким за­ин­те­ре­со­ван­но при­ос­та­но­вил­ся. <…>
За­быв по­бла­го­да­рить нас, Лю­да грох­ну­ла че­мо­дан на ве­сы и об­ве­ла бе­рег рас­ши­рен­ны­ми бе­шен­ст­вом и бес­по­мощ­но­с­тью гла­за­ми:
— Да будь он про­клят, этот Се­вер, и тот, кто мне его по­да­рил!»¹
Вто­рой «ва­ри­ант» еще бо­лее вы­ра­зи­те­лен: «Но­ча­ми в ма­с­тер­ской дол­го не гас свет — Гер­цев при­во­дил в по­ря­док лет­ние за­пи­си. Он ча­с­то на­ве­ды­вал­ся в пу­с­ту­ю­щую, про­стор­ную биб­ли­о­те­ку по­сел­ка, где но­вые, не­за­хва­тан­ные, не­за­чи­тан­ные кни­ги сто­ро­жи­ли аж две биб­ли­о­те­кар­ши, тех­нич­ка и еще клуб­ный ис­топ­ник — Дам­ка. Сред­няя по­се­ща­е­мость биб­ли­о­те­ки рав­ня­лась ше­с­ти-се­ми ду­шам в сут­ки. Од­на биб­ли­о­те­кар­ша бы­ла за­му­жем за бух­гал­те­ром Рыб­ко­опа, име­ла ко­ро­ву и дво­их де­тей. Книг дав­но ни­ка­ких не чи­та­ла и всю ра­бо­ту пе­ре­ло­жи­ла на «ми­лень­кую» Лю­доч­ку, ко­то­рая за­кон­чи­ла Мин­ский биб­ли­о­теч­ный ин­сти­тут, с эн­ту­зи­аз­мом при­ня­ла рас­пре­де­ле­ние на Край­ний Се­вер, уве­рен­ная в том, что биб­ли­о­те­ка и чи­та­тель у нее бу­дут об­раз­цо­вы­ми. В пер­вую же зи­му она за­бе­ре­ме­не­ла от вер­то­лет­чи­ка, при­тво­рив­ше­го­ся ак­тив­ным чи­та­те­лем, и при по­мо­щи по­дру­ги-биб­ли­о­те­кар­ши Га­в­ри­лов­ны оп­ре­де­ле­на бы­ла в боль­ни­цу го­ро­да Ени­сей­ска, где ее и «оп­ро­с­та­ли» от гру­за. Ле­тун-ухо­рез тем вре­ме­нем пе­ре­вел­ся в дру­гой, еще бо­лее от­да­лен­ный от­ряд, от­ку­да не по­да­вал ни­ка­ких ве­с­тей.
Кве­лая, веч­но мерз­ну­щая, си­де­ла Лю­доч­ка за де­ре­вян­ным, по-ла­воч­но­му от­кры­вав­шим­ся ба­рь­ер­чи­ком, гля­де­ла на за­пы­лён­ные, с осе­ни еще вы­сох­шие в пол­ли­т­ро­вой бан­ке вет­ки ря­би­ны и оси­ны, ку­та­лась в теп­лый шер­стя­ной шарф, ли­с­та­ла све­жие жур­на­лы с кар­тин­ка­ми, ве­че­ра­ми от зной­но­го без­де­лья за­ни­ма­лась ан­г­лий­ским язы­ком и чи­та­ла-пе­ре­чи­ты­ва­ла без кон­ца один и тот же ро­ман «Док­тор Фа­у­с­тус».
При­ст­ра­с­ти­ем к этой за­гра­нич­ной тол­стой кни­ге она пу­га­ла Га­в­ри­лов­ну. Ей, Га­в­ри­лов­не, и Фа­уст-то зло­ве­щей лич­но­с­тью ка­зал­ся. А тут Фа­у­с­тус! Стра­с­ти-то ка­кие, за­мор­ские! <…>
Од­наж­ды Га­в­ри­лов­на за­ста­ла в биб­ли­о­те­ке но­во­при­ез­же­го. От так об­во­ла­ки­ва­ю­ще-дру­же­люб­но бе­се­до­вал с Лю­доч­кой, на­ва­лив­шись на ба­рь­ер­чик, что Га­в­ри­лов­на и спу­ги­вать бе­се­ду­ю­щих не ста­ла, за­дом пих­ну­ла тя­же­лую дверь и упя­ти­лась в чи­таль­ный зал.
Гер­цев при­гла­сил Лю­доч­ку в свою бе­ло­снеж­ную хо­ро­ми­ну, на­по­ил ча­ем, влив в не­го для аро­ма­та лож­ку ко­нь­я­ку, раз­го­во­рил, ра­зо­грел де­вуш­ку, од­на­ко из­ве­с­тил, что у не­го в Но­во­си­бир­ске же­на и доч­ка, ка­кие-то там пла­ны стро­ить не сле­ду­ет, но он га­ран­ти­ру­ет: в Ени­сейск ле­тать не по­на­до­бит­ся.
— И вы — хам, — ти­хо мол­ви­ла Лю­доч­ка, но но­че­вать ос­та­лась».
В 1990-е гг. и в на­ча­ле ХХI в. опи­са­ния биб­ли­о­те­ка­рей в ху­до­же­ст­вен­ной ли­те­ра­ту­ре пре­тер­пе­ли не­ко­то­рые из­ме­не­ния, но, увы, не в луч­шую сто­ро­ну.
Силь­нее ста­ли под­чер­ки­вать­ся мо­ти­вы бед­но­с­ти биб­ли­о­те­ка­рей, не­ус­т­ро­ен­но­с­ти лич­ной жиз­ни и т. п. Так, в рас­ска­зе Н. Н. Тол­стой «Вы­бор Рос­сии» опи­сы­ва­ет­ся, как «Свет­ла­на ра­бо­та­ла биб­ли­о­гра­фом в цен­т­раль­ной биб­ли­о­те­ке, си­де­ла в уг­лу за сто­ли­ком. До это­го три го­да от­тру­би­ла в но­вых по­ступ­ле­ни­ях. Даль­но­зор­кий взгляд чи­та­те­ля, ото­рвав­ше­го­ся от уче­ных за­пи­сок, блуж­дая по стел­ла­жам, на­ты­кал­ся на Свет­ла­ну, но не за­дер­жи­вал­ся на ней. Ху­день­кая, бес­цвет­ная, не­за­муж­няя».⁹
В этом же рас­ска­зе пред­став­лен и биб­ли­о­те­карь но­во­го («ка­пи­та­ли­с­ти­че­с­ко­го») ти­па — за­ве­ду­ю­щий МБА Юрий До­лин­ский, ко­то­рый бал­ло­ти­ру­ет­ся в ме­ст­ное са­мо­управ­ле­ние. Все от­ли­чие его про­грам­мы от дру­гих — ла­тин­ская фра­за «Даю те­бе, что­бы ты дал мне» и обе­ща­ние вер­нуть рай­о­ну кни­го­но­шу. Он по­беж­да­ет на вы­бо­рах с ми­ни­маль­ным пе­ре­ве­сом го­ло­сов, но толь­ко за счет тех из­би­ра­те­лей, ко­то­рые в ква­д­ра­ти­ке «за» да­ва­ли ему раз­лич­ные не­ле­ст­ные оп­ре­де­ле­ния, са­мы­ми при­лич­ны­ми из ко­то­рых бы­ли «иу­дей» и «за­сра­нец».
Бо­лее за­мет­ным ста­ло и вли­я­ние за­пад­ных сте­рео­тип­ных «ус­та­но­вок» на опи­са­ние биб­ли­о­тек и биб­ли­о­те­ка­рей. Это в осо­бен­но­с­ти ка­са­ет­ся де­тек­тив­ной ли­те­ра­ту­ры, но в ка­кой-то ме­ре про­яв­ля­ет­ся и в фи­ло­соф­ской про­зе, и в фан­та­с­ти­ке. Так, в ро­ма­не И. Ше­ри­на «Сле­зы ве­щей»¹¹ и рас­ска­зе А. Ни­ки­ти­на «Биб­ли­о­те­карь»⁵ про­сле­жи­ва­ют­ся тен­ден­ции, ха­рак­тер­ные для за­ру­беж­ной ли­те­ра­ту­ры ХХ в., — страх пе­ред книж­ным зна­ни­ем и пря­мая вза­и­мо­связь биб­ли­о­те­ки с кон­цом све­та. В «Сле­зах ве­щей» опи­сы­ва­ет­ся «ге­ни­аль­ный фаль­си­фи­ка­тор» Ря­бов — вла­де­лец уни­каль­ной биб­ли­о­филь­ской биб­ли­о­те­ки и, по сов­ме­с­ти­тель­ст­ву, ав­тор це­ло­го ря­да вир­ту­оз­ных под­де­лок книг и ру­ко­пи­сей, вклю­чая да­же под­дель­ное Еван­ге­лие, в ко­то­ром сло­ва и бук­вы рас­по­ло­же­ны в оп­ре­де­лен­ном по­ряд­ке, под­да­ю­щем­ся ком­пью­тер­но­му ана­ли­зу (что, при бе­зу­преч­но­с­ти са­мо­го «до­ку­мен­та», до­ка­зы­ва­ло су­ще­ст­во­ва­ние Выс­ше­го Ра­зу­ма).
Со­бран­ная Ря­бо­вым биб­ли­о­те­ка по сво­ей зна­чи­мо­с­ти не ус­ту­па­ла ле­ген­дар­ной биб­ли­о­те­ке Ива­на Гроз­но­го, и уже один этот факт вы­зы­вал се­рь­ез­ное бес­по­кой­ст­во у ис­сле­ду­ю­щих ее уче­ных (ес­ли есть ко­пия, то где-то обя­за­тель­но дол­жен быть и ори­ги­нал). Кро­ме то­го, на­ход­ке ори­ги­на­ла бы­ли бы ра­ды да­ле­ко не все. Так, один из уче­ных уве­ря­ет сво­е­го кол­ле­гу, что он во­все не хо­тел бы, что­бы биб­ли­о­те­ку Ива­на Гроз­но­го во­об­ще на­шли, ибо со­дер­жа­щи­е­ся в ней кни­ги мо­гут спро­во­ци­ро­вать ко­нец све­та: «Есть та­кое по­ве­рье, не знаю, от­ку­да взяв­ше­е­ся, что в биб­ли­о­те­ке Ива­на Гроз­но­го хра­нят­ся ка­кие-то тай­ные зна­ния, ключ к по­ни­ма­нию ис­то­рии, ада, рая и то­му по­доб­ное. Вы пред­став­ля­е­те, до ка­ких ин­тер­пре­та­ций мо­гут до­ко­пать­ся иные го­ря­чие го­ло­вы, ес­ли им в ру­ки по­па­дет хоть что-то, ове­ян­ное сла­вой Ли­бе­реи?»¹¹
И, на­ко­нец, еще бо­лее дра­ма­тич­ная си­ту­а­ция опи­са­на в рас­ска­зе А. Ни­ки­ти­на «Биб­ли­о­те­карь».⁵ По его сю­же­ту в на­ци­о­наль­ную биб­ли­о­те­ку по­сту­па­ет в дар уни­каль­ная кол­лек­ция араб­ских ру­ко­пи­сей, вклю­ча­ю­щая в се­бя са­мую важ­ную и не­изу­чен­ную часть каб­ба­ли­с­ти­че­с­ко­го «Зо­га­ра». Вско­ре по­сле это­го к од­но­му из на­и­бо­лее опыт­ных и ува­жа­е­мых со­труд­ни­ков биб­ли­о­те­ки про­ни­ка­ет та­ин­ст­вен­ный не­зна­ко­мец и тре­бу­ет не­мед­лен­но най­ти и унич­то­жить ру­ко­пись «Зо­га­ра», так как все ча­с­ти это­го про­из­ве­де­ния, бу­ду­чи со­бран­ны­ми в од­ном ме­с­те, «сде­то­ни­ру­ют» и вы­зо­вут ко­нец све­та. При этом ко­ли­че­ст­во воз­мож­ных объ­яс­не­ний по­доб­ной си­ту­а­ции на­столь­ко ве­ли­ко, что уму­д­рен­но­му опы­том биб­ли­о­те­ка­рю ос­та­ет­ся толь­ко те­рять­ся в до­гад­ках.
В кон­це кон­цов, он на­хо­дит нуж­ную ру­ко­пись, и она тут же по­хи­ща­ет­ся не­зна­ком­цем, ко­то­рый… во­все не со­би­рал­ся её унич­то­жать! Ко­ли­че­ст­во вер­сий в этом слу­чае ока­зы­ва­ет­ся ещё боль­шим:
• ко­нец све­та мог и не за­ви­сеть от «Зо­га­ра», но по­хи­ти­тель был за­ин­те­ре­со­ван в том, что­бы со­здать во­круг не­го ат­мо­сфе­ру тай­ны;
• не­из­ве­ст­ная часть «Зо­га­ра» не мо­жет быть унич­то­же­на уже по­то­му, что ни­кто точ­но не зна­ет ее со­дер­жа­ние. Дру­ги­ми сло­ва­ми, этот от­ры­вок мо­жет не толь­ко вы­звать ко­нец све­та, но и его пре­дот­в­ра­тить;
• впол­не ве­ро­ят­но, что жизнь про­дол­жа­ет­ся до тех пор, по­ка в ней еще есть не­раз­га­дан­ные тай­ны и за­гад­ки. Со­от­вет­ст­вен­но, на Зем­ле не мо­жет быть и уни­вер­саль­но­го зна­ния (или, во вся­ком слу­чае, оно не долж­но быть со­сре­до­то­че­но в од­ном ме­с­те);
• воз­мож­но, ко­нец све­та и дол­жен на­сту­пить, но про­изой­дет это в стро­го оп­ре­де­лен­ное вре­мя — ни рань­ше и ни поз­же;
• опас­ность пред­став­ля­ют не столь­ко кни­ги, сколь­ко поль­зу­ю­щи­е­ся ими лю­ди (на­ци­о­наль­ная биб­ли­о­те­ка де­ла­ет все кни­ги до­ступ­ны­ми);
• со­глас­но на­род­ной му­д­ро­с­ти, нель­зя класть все яй­ца в од­ну кор­зи­ну. Ни од­на биб­ли­о­те­ка не за­ст­ра­хо­ва­на от чрез­вы­чай­ных си­ту­а­ций ти­па по­жа­ров, на­вод­не­ний и т. п.;
• как по­ла­га­ет мно­го­опыт­ный биб­ли­о­те­карь, не ис­клю­че­на и ве­ро­ят­ность сво­е­об­раз­ной ло­ги­че­с­кой ло­вуш­ки: ко­нец све­та мог про­изой­ти во­все не из-за объ­е­ди­не­ния всех ма­ги­че­с­ких книг в од­ной биб­ли­о­те­ке, а как раз из-за по­пыт­ки унич­то­жить са­мую важ­ную кни­гу и т. д.

Михаил Юрьевич Матвеев, старший научный сотрудник отдела истории библиотечного дела РНБ, кандидат педагогических наук

* Продолжение. Начало в № 10

¹ Ас­та­фь­ев В. П. Царь-ры­ба: По­ве­ст­во­ва­ние в рас­ска­зах. — Крас­но­ярск: Крас­но­яр. ред.-изд. центр «Гро­теск», 1993. — 384 с.
² Ге­ор­ги­ев­ская С. М. Се­ре­б­ря­ное сло­во // Ге­ор­ги­ев­ская С. М. Се­ре­б­ря­ное сло­во. Та­ра­сик: По­ве­с­ти. — М., 1973. — С. 5—182.
³ Ку­ла­ков­ский А. Н. Рас­тет мя­та под ок­ном: По­весть // Ку­ла­ков­ский А. Н. Тро­пы хо­жен­ные и не­хо­жен­ные: Ро­ман; Рас­тет мя­та под ок­ном: По­весть. — М., 1978. — С. 289—421.
⁴ Му­ра­тов И. Л. Ок­на, от­кры­тые на­стежь: По­весть. — М.: Сов. пи­са­тель, 1964. — 215 с.
⁵ Ни­ки­тин А. Биб­ли­о­те­карь: [Рас­сказ] // http://www.biblioteka.agava.ru/vi/biblioteka.htm.
⁶ Пи­ня­ев И. Д. Жу­рав­ли: Рас­сказ. Са­ранск: Мор­дов. кн. изд-во, 1960. — 16 с.
⁷ Прав­дин Л. Н. Об­ласть лич­но­го сча­с­тья: Ро­ман. — Пермь: Кн. изд-во, 1975. — 543 с.
⁸ Се­ме­нов Т. В. Улич­ные фо­на­ри: По­весть // Се­ме­нов Т. В. Го­лу­бой дым. — М., 1979. — С. 5—272.
⁹ Тол­стая Н. Н., Тол­стая Т. Н. Двое: Раз­ное. — М.: Под­ко­ва, 2001. — 476, [1] с.
¹⁰ Чу­ков­ский Н. К. Не­рав­ный брак: Рас­сказ // Чу­ков­ский Н. К. Из­бран­ное. — М., 1963. — С. 491—542.
¹¹ Ше­рин А. Сле­зы ве­щей: Ро­ман // http://www.zhurnal.lib.ru.