Сообщество библиотекарей — довольно специфическая группа людей. Впрочем, если подумать, странностей здесь не больше, чем в сообществе физиков-теоретиков или шоферов-дальнобойщиков. Если смотреть со стороны. А я (практический психолог, в прошлом — зоолог) смотрю как раз оттуда.
Вот перечень особенностей, на которые я поневоле обратила внимание во время прошедшей конференции:
• По каким-то причинам почтенные дамы не возражали, когда кто-то один говорил от имени всех: «мы видим у детей…», «мы знаем про круг чтения…», «у нас дела обстоят таким образом…».
Рискнув предположить, что у разных людей всё-таки разный опыт, я спросила об этом аудиторию напрямик. Мне напрямик ответили: да, именно так всё и обстоит, у нас у всех всё примерно одинаково. Часть, конечно, отмолчалась. Смею надеяться, что у них многое по-другому.
• Неиссякаемый, вызывающий восхищение оптимизм: всё будет хорошо, дети читают, и будут читать, мероприятия проводятся, жизнь идёт по плану или циркуляру.
Возможно, это психологически связано с профессиональной смычкой «библиотекарь-книга». Книга стоит на полке, написанное в ней надёжно и неизменно: раз сказано, что добро побеждает зло, то так и будет.
• Необыкновенная стойкость убеждений. Многое из того, что я слышала месяц назад на конференции, я слышала 15 лет назад, практически слово в слово. Самыми консервативными профессиональными сообществами традиционно считаются медики и педагоги. Я бы добавила сюда библиотекарей.
Я бы добавила сюда библиотекарей.
В заключение хочется сказать, что вся конструкция выглядит на удивление надёжной и неколебимой, как потрепанный схватками и временем, но грозный легион, слаженно шагающий куда-то по старой римской дороге.
Счастливого вам пути!
Наука как искусство возможного
Изучать и исследовать что-нибудь надо всегда. Чтобы мозги не плесневели. К тому же исследовательский инстинкт вместе с прочими вмонтирован нам в подкорку, как бонус от матушки-природы, приготовленный для высших в эволюционном плане классов. Лестно быть эволюционно высшим? Тогда — берите и пользуйтесь!
Исследовать детское и подростковое чтение необходимо. Разумеется, нужно это не самим детям и подросткам, а нам — взрослым. Для чего?
А для того, чтобы понять, как наши собственные дети воспринимают мир. И, следовательно, на какой частоте до них вернее всего можно достучаться. Каков код доступа? Явки, адреса, пароли… Ведь хочется же передать им лучшее из найденного, что-то посоветовать, от чего-то предостеречь. И это правильно.
Только не надо про то, что «ничто не ново под луной», что «они такие же, как были мы сами», и «ещё на папирусе Древнего Египта и какой-то ещё более древней клинописной табличке было сказано…». Не надо!
Потому что они — другие.
И это не про психологию, отношение к миру или образование.
У них физиологически по-другому устроено восприятие. Они видят и воспринимают быстрее, чем старшее поколение. За это они платят тем, что не носят в карманах всякой ерунды типа гаек и стекляшек, не видят зверей и рожи на обоях и занавесках. У них в процессе взросления расцепляются те сцепки, которые еще 20 лет назад медики (!) считали неколебимыми. У них прекратился процесс акселерации, под знаком которого выросло предыдущее поколение. И так далее и тому подобное.
Екатерина Мурашова, детский писатель