Мудрее всего время — ибо оно раскрывает всё…
Фалес из Милета
Беспросветность российской истории; безнадёжность в российской семье. Там, где, кажется, в переписке родных и близких видишь радость — обнаруживается тупость, там, где горе лишений — привычную усталость и надрыв.
Коллеги из Свердловской детско-юношеской библиотеки, проводя в зал, объяснили мне: «Выставка “Вечерний звон” — о падении, постепенной деградации семьи. Екатеринбургский художник Ю. В. Калмыков несколько лет назад нашёл эти бумаги и вещи на помойке. Они были брошены, эти уникальные свидетельства о жизни семьи в 1895–1959 гг. Из них сложилась трагическая выставка. Вот Вам проспект, о ней на память».
Я посмотрела эту выставку (действительно трагическую, всю в железе, в траурных рамках, в отличие от прошлогодней гениальной калмыковской выставки «Дом, который построил Джек») и внимательно почитала проспект.
«…Мы ничего не знаем о том, — пишет в предисловии художник, — когда и при каких обстоятельствах эти бумаги оказались никому не нужны.
Несколько дней своеобразного археологического поиска среди руин и тлена в центре большого города принесли нам несколько сотен предметов музейного значения. …Многочисленные, очень разнородные, далеко не полные материалы сложились в многозначное единство. …Перед нами послание, ожидающее осмысления и ответа. Первоначальные старания осмыслить привели к этой выставке. Ответить — нам с Вами предстоит сообща» (Вечерний звон. — Екатеринбург: Артефактум, 2000.)
Ответить на вызов.
И вызов этот каждый зритель понял по-своему. «Я хочу написать пьесу и поставить её на сцене. Это живая театральная вещь», — считает один. «И с горечью понимаешь, как страдало это огромное многоликое сердце», — добавляет, вытирая слезы, другой. «…Свет и чистота, благость исходят из “сердца” экспозиции», — радостно отмечает третий. «…Выставка начинает восприниматься как аккомпанемент песне», — торжествует четвёртый (звучавшей песне Мура «Вечерний звон»).
Не почувствовала я благости: сказанные в самом начале библиотекарями слова настроили на восприятие ужаса деградации. Выдержки из писем в проспекте это чувство от увиденной в библиотеке экспозиции только усилили. 1897 г.: «…Малейшее наше противоречие приводит его в дурное настроение, а со стороны сына — в ярость». 1946 г.: «Пред. Совета Министров СССР тов. И. В. Сталину. Мною установлена возможность надёжного прогноза метеорологических условий на целый год вперёд». 1952 г.: «Под окнами моей квартиры соседи устроили курятник, который является рассадником мух в доме и источником зловония, что крайне опасно в санитарном отношении…».
Больные — из поколения в поколение — люди, больное — год за годом — время. Беспросветность российской истории; безнадёжность в российской семье. Там, где, кажется, в переписке родных и близких видишь радость — обнаруживается тупость, там, где горе лишений — привычную усталость и надрыв. Эти вещи и письма выбросили как повязку прокажённого? Художник пришёл, поднял этот тлен, выбрал самое горькое, будоражащее — и показал всем. Эстетика распада? Милость к падшим?
Я сбежала.
Делать другую выставку. Не постмодернистскую. Из вещей, фотографий, семейных писем и официальных документов, не выброшенных в отчаянии или с равнодушием на помойку, но бережно-любовно сохранённых потомками и выставленными для наших современников. Тут каждый не забыт, но назван и даже показан на родословном древе. Может быть, время, о котором с надеждой писал замечательный российский генеалог Л. М. Савелов, настало?
«Я убеждён, — утверждал он, — что наши более отдалённые и, несомненно, более культурные потомки не поблагодарят нас за преступное пренебрежение к старине своего народа, что наступит и у нас в России такое время, когда у её сынов возродится доброе историческое чувство, появится национальное самосознание и необходимость самопознания…».
Познания себя и своего рода. Себя через свой род
Социологи, историки и политологи фиксируют деформацию и/или неразвитость исторического сознания, «провалы» в исторической памяти у значительной части населения современной России. Поскольку история страны часто «переписывалась» в угоду очередным правителям, или признавалось, что у России вообще нет прошлого, что она обречена догонять другие народы (П. Я. Чаадаев), неудивительно возникновение исторического нигилизма. Для многих людей история России (в результате «политизированного», однобокого преподавания отечественной истории, а также сложившихся в XX веке принципов отбора и ещё больше — интерпретации произведений русской классической литературы в школе) нередко предстает как история ошибок и кровавых трагедий, как постоянная борьба всех со всеми. Это воспроизводит исторический пессимизм и пагубно влияет как на социальные отношения, атмосферу в обществе, так и на общекультурный уровень людей, их мировоззренческие, ценностные и смысложизненные установки, на способности личности к самоидентификации.
Воспитание исторического мышления, чувства патриотизма, сопричастности к истории Отечества не является чисто просветительской задачей (не может ограничиваться улучшением школьных программ по истории и литературе и/или работы традиционных историко-краеведческих музеев). Для того чтобы «принять историю на себя», человеку необходимо преодолеть существующие психологические барьеры, неосознаваемые фобии (страхи) и самому — интеллектуально и эмоционально — погрузиться в отечественную историю, например, начать вести научный поиск. Эту «интерактивность» (или, говоря словами современной психологии, деятельностный подход) обеспечивает занятие генеалогией: поиск своих корней, изучение истории своей семьи. (Однако известно, что это занятие не так давно считалось не просто бессмысленным, но и опасным. Поколения, родившиеся во времена СССР, не знали своих корней. Неверие в то, что родословную можно восстановить, и что история семьи может быть интересна, характерно для тех, кто не знаком с наукой генеалогией).
Между тем, уникальность этой науки как раз в том, что она делается, главным образом силами любителей, подвижников. Она демократична и важна, личностно значима для каждого. Генеалогический поиск — это развивающая личность и психотерапевтическая по своему характеру деятельность, в основе которой лежит духовная потребность в расширении собственного «Я», выход за пределы обыденного, наличного бытия. (Это может также достигаться обращением человека к таким сферам, как религия, искусство, философия, наука). Это сложная, полимотивированная, многоуровневая исследовательская деятельность, требующая применения разнообразных и гибких стратегий и тактик, направленных на приобретение и упорядочивание знаний о структуре и бытовании в пространственно-временных координатах того или иного рода, в целях достижения самоидентификации человека и обретения им духовно-нравственной опоры. (Род выжил вопреки всему; что же дало ему силы жить, растить детей, развивать свой потенциал и потенциал страны? Он же опирался на что-то положительное, гармоничное и вечное, на что-то, способное дать их потомку силы смотреть с оптимизмом в будущее?). Потомок-генеалог невольно занимается оправданием их (и своего) существования, расшифровыванием «загадки судьбы» конкретного рода.)
Выстраивание структуры и жизнедеятельности рода, попытка воссоздания смысла событий и самой атмосферы минувшего приводят личность к более позитивному взгляду на прошлое и будущее своей страны. Проживание отечественной истории («примеривание на себя» отдельных её периодов) способствует идентификации человека с судьбой своей страны, нации. Родная история в ходе генеалогического поиска предстаёт динамичной, многообразной, имеющей альтернативы и возможность позитивного развития. Здесь таится возможность национального примирения на уровне отдельной личности: принятия разнополюсности российского исторического бытия и его участников — «белых» и «красных», богатых и бедных, аристократов и простолюдинов, атеистов и верующих. Воссоздание целостности исторической «ткани» приводит к гармонизации внутреннего мира человека, консолидации его ранее противонаправленных установок, взглядов. Обретение человеком такой целостности, «объёмного», объективного взгляда на мир возможно на любом этапе человеческой жизни: подросткам и юношеству интересны альтернативы и необычный антураж исторических событий, яркие характеры как образцы поведения; люди зрелого возраста сверяют свой жизненный путь с идеалами и традициями рода, его «миссией» и определяют, что передать детям; старики, задумываясь, что останется после них, будут ли их помнить следующие поколения, находят утешение в мысли, что если ты знаешь своих предков, то и тебя будут знать потомки.
Всё больше людей проникается сознанием, что найти своих предков трудно, но реально. Однако, по оценкам учёных, до сих пор практическая генеалогия важна лишь для 2–3% населения страны. Это говорит о том, что существующих форм пропаганды генеалогии недостаточно. Развитие после семидесятилетнего перерыва отечественной генеалогии как академической науки, появление или возрождение общественных организаций генеалогов (Российской генеалогической федерации, Русского генеалогического и Историко-родословного обществ), проведение ими в Москве, Петербурге и Екатеринбурге ежегодных генеалогических чтений и научно-практических конференций, работа региональных отделений Историко-родословного Общества не могут решить проблему приобщения широких масс населения к практической генеалогии. Необходимо внедрение иных, инновационных форм работы.
С 2005 года в стране начали впервые проводиться Всероссийские генеалогические выставки, устраиваемые Союзом Возрождения Родословных Традиций (СВРТ) в различных городах страны (Нижний Новгород, Брянск, Курск, Ярославль, Москва — в Госдуме), цели которых: развитие исторического сознания граждан, просветительство в области историко-родословных знаний, пробуждение интереса к отечественной истории, к свободному поиску объективного знания об исторических событиях, лицах, эпохах, а также к поиску своих корней (как через обращение к специалистам, так и самостоятельно).
Мобильные экспозиции, устраиваемые СВРТ при поддержке региональных историко-краеведческих музеев и отделений Историко-родословного общества, проводят презентацию не только разнообразно оформленных генеалогами-любителями родословных древ, но и демонстрацию различных архивных и семейных документов, фотографий, книг, а также вещей минувших эпох, ставших в наши дни раритетами. Большое место на выставках занимают и стенды, специально посвящённые введению начинающих в область генеалогической поисковой деятельности как творческой: здесь раскрываются её этапы, структуры, источники получения информации (плакаты «А знаете ли вы, кто был вашим предком?», «Древо жизни», уникальная компьютерная программа для построения и печатания генеалогических древ, «Генеалогия в документах: XIX в., XX в.», «Архивы России: Где найти сведения о своих предках?» и т. п.). Методическая помощь отражена также в буклетах, методических пособиях и памятках — как в бумажном, так и электронном виде.
Здание, в котором разместилась очередная, уже пятая Всероссийская генеалогическая выставка, открытая 15 ноября 2007 года силами СВРТ и местных организаций, — Музей истории Екатеринбурга — имеет давнюю историю: «За два века своей жизни дом был и гостиницей, так как его первым хозяином был екатеринбургский почтмейстер, и дворянской усадьбой, доходным домом и коммунальной квартирой», — написано в проспекте выставки. А еще в ней проживала купеческая семья Тихоцких, генеалогическое древо которых было воссоздано силами СВРТ (Ю. Баркова, В. Бибиков, А. Кочешков) и А. Тихоцким. Плакат с этим древом был подарен СВРТ Музею истории Екатеринбурга, а на открытие выставки были приглашены потомки этого славного рода. (И экспонат им очень понравился.)
Парный к плакату Тихоцких стенд — «Бибиков Михаил Афанасьевич, основатель уральских заводов» должен был стать сенсацией. Ведь он, по словам президента СВРТ В. В. Бибикова, «позволяет развеять миф о Демидовых, как о единственных зачинателях металлургической промышленности Урала». По указу 4 марта 1702 года Невьянский завод был передан Никите Демидову; однако в течение трёх лет М. А. Бибиков «ухоранивал по деревням» бывшее государственное имущество. Это была, считают авторы стенда, «форма протеста против передачи казенной собственности в частные руки». И поступок этот негативно отразился на карьере М. А. Бибикова. А главное — первый организатор уральской промышленности был забыт на долгие годы. (Материал предоставлен Ю. В. Коноваловым и дополнен В. В. Бибиковым. Дизайн – Г. В. Бибиков. Красивые рамы для обоих стендов изготовил член СВРТ екатеринбуржец Александр Чувашев, движущий мотив которого выражен им самим словами: «Потомкам буду показывать»).
Да, тут было, что показывать! Почти сто различных родословных древ, выполненных в разных техниках. (Кроме работ, сделанных членами СВРТ, были представленные работы членов Уральского историко-родословного общества (УИРО) и Уральского генеалогического общества (УГО).) Местные СМИ особо отметили стенд, посвящённый потомкам друзей поэта Александра Пушкина, проживающим ныне в Екатеринбурге — Дельвигам, Всеволжским, Данзасам, и стенд «Чугунно-литейное заведение Казанцева – Богомолова в Ревдинском заводе. 1862–1919 гг.». Я же в первую очередь обратила внимание на новые по сравнению с прежними выставками стенды — уральские («Мурдасовы. Сквозь призму времен», «Наши предки — переселенцы» Оксаны Корневой) и представленные членами СВРТ из Москвы («Родословное древо Лободиных, мещан, живших в слободе Нальчик Терской области» Надежды Лободиной, «Восходящее родословное древо Стригановой Юлии», сделанное ею самой, «Моревы и Мурзиковы из Оренбурга. XIX век» Ирины Кепановой).
Особо поразил стенд Надежды Лободиной «Загадки старинных вышивок» (по материалам Г. А. Кротовой). Здесь были представлены и проанализированы образцы поминальных полотенец — как стилизованных (нечитаемых), так и старинных (читаемых). В последнем случае каждый стежок нёс определённую информацию o жизни мастерицы и её семьи, то есть являлся своеобразным родоведческим документом! По характеру стежков, рисунков вышивки можно было узнать и о количестве детей (умерших и выживших), и о том, по любви ли вышла женщина замуж или была сосватана насильно, и даже об её отношениях с мужем. В современных стилизованных полотенцах симметрично повторяющийся узор не даёт такой возможности; полотенце перестаёт нести смысловую генеалогическую нагрузку.
Интересным показался и плакат, сделанный нижегородкой Т. Л. Грачевой (СВРТ), посвящённый Сорокиным – Вершковым. Здесь представлено не только родословное древо, но и приведена статистика: количество поколений — 6, количество персон — 32, ныне живущих — 8, средняя продолжительность жизни — 59, средний возраст ныне живущих — 41, среднее количество детей — 1. Это познавательно.
Государственный архив Свердловской области в застеклённом стенде выставил метрические книги (православных, католических и мусульманских приходов) и ревизские сказки. Это особенно важно для начинающих генеалогов: увидеть, какую информацию несут данные источники.
Обратил на себя внимание и застеклённый стенд, подготовленный УИРО «История моего рода». Здесь выставлены работы участников детского генеалогического конкурса. Они по-уральски суровы, одноцветны; представлены в основном в папочках. Сразу вспомнился только что проведенный СВРТ и Лыткаринским историко-краеведческим музеем аналогичный конкурс детских работ: насколько разнообразнее и изобретательней они были! Понимаешь для чего нужна всероссийская организация — она держит высокую планку, аккумулирует самый передовой опыт, не боится идти «по целине».
Как всегда на Всероссийских генеалогических выставках, в Екатеринбурге были представлены не только документы, но и подлинные вещи ушедших поколений, хранящие дух времени. Вышитая накидка на пианино, серебряная ложка, бронзовый подсвечник, пенсне, штопор с краниками для разлива вина XIX века, девичий альбом… А рядом фотографии и официальные документы: формулярный список главы семейства, свидетельство об окончании гимназии дочери, книжка страхового общества «Саламандра». И, конечно, любимая книга: восьмой том полного собрания сочинений Ф. М. Достоевского (бесплатное приложение к журналу «Нива» на 1895 год, СПб., издательство А. Ф. Маркса). Это роман «Подросток».
Одно из самых больших полотнищ на выставке (восемь метров) принадлежало Андрею Кочешкову из Ярославля (СВРТ). Но радовало оно не только размерами — лицами счастливых детей на фотографиях: на речке, у классной доски, за столом, в поле. «Вы же не специально подбирали такие снимки?» — спросила я Андрея. Он был удивлён моему вопросу: «Конечно, нет!». Просто в этом роду беззаботное, счастливое дитя — норма.
Другой рекордсмен по размерам древа — москвич Рубен Саркисян. Инвалид первой группы. Творческий и потому счастливый человек. Поэт и переводчик. Увлечённый генеалог, заканчивающий после поездки в Армению очередную книгу о роде Агаянов.
В каждом из нас — отсвет древнего пламени,
Каждый из нас — как свеча на ветру…
Не забывай меня, не забывай меня!
Если забудешь — усну и умру.
Всё, что забыто, становится небылью.
Нас из забвенья — зови, не зови —
Будто и не было, будто и не было
Наших страданий и нашей любви…
21 ноября 2005 г.
Выставка не избегает трагических тем российской истории. Название стенда «Белое и красное» говорит само за себя (документы и фотографии воюющих сторон). Стенд «10 лет с правом переписки» поражает содержанием писем. Арестованный по доносу и осуждённый тройкой на десять лет Андрей Яковлевич Устинов из семьи уральских потомственных мастеровых посылает выросшему сыну Лёве трогательные послания в стихах с цветными рисунками, выполненными от руки, — портрет щенка, утёнка, семейства тигров — словно забыв вдруг, сколько его сыну лет.
«Хорошо сейчас на Урале в лесу, — пишет А. Я. Устинов, — Только родившийся на Урале может так любить природу. Только томящийся много лет в заключении…».
Карта расселения спецпереселенцев по Нарымскому северу, 1933 год. Письма из лагеря НКВД. А вот на свидетельстве о смерти наклеена написанная от руки бумажка «Лживое». И сразу мы слышим надсаженный голос того времени. Это стенд «И. А. Барко».
Плакат «Родовое древо Поздеевских (фрагмент)» представляет новомученников и архиепископов.
«Сорок шесть моих родственников по отцовской линии не вернулись с прошлой войны… Сейчас в моём родном Древе около двух тысяч человек, а могло быть на двести человек больше…» — строчка на стенде «Без вести пропавший (По материалам Книги Памяти Брянской области)».
Нет, не благостен голос русской истории. Но, в отличие от калмыковского траурного шедевра в детско-юношеской библиотеке «Вечерний звон», выставка СВРТ оставляет светлое впечатление, даёт надежду. Т. А. Коптелова, член УГО — о Всероссийской генеалогической выставке: «Я нашла здесь своих родственников, которых давно разыскивала. На стенде “Громовы. Москва. Арбат” увидела знакомые лица!». Теперь уральской родоискательнице необходимо связаться с создателями этого стенда — Ольгой и Андреем Медведевыми (СВРТ, Москва). Совместными усилиями удастся когда-нибудь установить, действительно ли они родственники.
Одновременно с выставкой СВРТ, в стенах СОУНБ и Музея истории Екатеринбурга проходила VII Уральская родоведческая научно-практическая конференция, на которой в течение двух дней представляли доклады как многочисленные представители УИРО и УГО, так и члены СВРТ. Большой интерес вызвал доклад американца Уго А. Перего о геногенеалогии. Совмещение научной и практической генеалогии — верный путь пополнения рядов генеалогов.
По приезде с выставки в Москву я набрала в интернете маршрут «Москва – Валдай». Пора ехать фотографировать прародину, чтоб сделать, наконец, свой стенд к очередной выставке СВРТ — в Угличе.
Ольга Леонидовна Кабачек, кандидат психологических наук, заведующая отделом социально-педагогических проблем детского чтения Российской государственной детской библиотеки, член СВРТ