Разносить подарки и выполнять желания на Рождество и Новый год — тяжёлая работа. Как и где отдыхают Дед Мороз, Санта-Клаус, Крампус и прочие зимние волшебники? И все ли они счастливы, занимаясь своим делом?
— Jinql bells, jinql bells, jinql all the way! — проорали за дверьми.
В пиршественной зале наступила напряженная тишина. Двери распахнулись, ударившись створками о стену. Толстяк в красной короткой шубе с белой оторочкой и таком же колпаке, сдвинутом на левый глаз, встал, покачиваясь в дверном проёме.
— Д-дор-рогие мои… — он широко улыбнулся и распахнул объятья. — К-ак же я вас всех…
Он запнулся, силясь сформулировать забуксовавшую мысль. В напряжённой тишине отчётливо прозвучал сухой щелчок. Толстяк рухнул лицом вниз. По нему с радостными воплями пронеслась толпа эльфов. Срывая с себя красные колпаки, они ринулись занимать места за накрытыми столами, попутно обнимаясь с гномами, ниссе и томте.
Крампус закатил глаза, с тяжким вздохом поднялся и направился к поверженному толстяку. Сгрёб его за шиворот и поволок к отдельно стоящему в углу небольшому столику. Крякнул, усаживая на лавку.
— Вот отъелся на наших подношениях, кабан проклятый!
Толстяк что-то бессмысленно промычал и упал головой в блюдо с пудингом. Крампус, не переставая ворчать, вернулся на своё место, украдкой растирая пальцы. Одним щелчком уложить Санта-Клауса — это вам не фунт изюма. Тем более после недели тяжких трудов. Но жребий есть жребий.
— Больше никого не ждём? — король гоблинов поднялся со своего трона во главе центрального стола. — Тогда начнём наш праздник!
Он взмахнул рукой. Оркестр гоблинов грянул древний гимн зимы. Гости одобрительно зашумели и дружно налегли на угощение.
— А здесь неплохо, — ведьма Бефана одним махом осушила бокал вина и томно вздохнула, покосившись на короля гоблинов. — И хозяин красавчик…
Её соседка Перхта с усилием оторвала от столешницы огромный нос.
— Веди себя прилично, подруга. Тебе не сто лет! — она скептически осмотрела полутёмный зал со стрельчатыми окнами. Факелы на стенах горели ровно, без дыма и чада, но света почти не давали. — Кто-нибудь объяснит мне, почему мы собрались в этой дыре? Гоблины никогда не входили в число зимних праздничных духов. А их король — вообще непонятно кто.
— Он из сидов, — Бефана кокетливо поправила выбившуюся из-под остроконечной шляпы седую прядь. — Говорят, его изгнали за любовь к королеве Зимнего двора.
— Дура ты романтичная! — Перхта сплюнула под стол. — Какой он тебе сид? Тощий, лохматый, как сова встрёпанная.
Сидящий напротив моложавый крепыш Олентцеро философски пожал плечами.
— Так ведь он умеет превращаться в сову. А эти птицы входят в свиту Кайлех. Так что неудивительно, что мы здесь собрались.
— Верно, — поддержал его Йоулупукки, стряхивая крошки кекса со своей окладистой бороды. — Я слышал, что король гоблинов носит плащ из совиных перьев.
— Многие фейри носят нечто подобное, — возразила Перхта. — Они с совами в давней дружбе — вместе детей воруют. Но это не повод.
— Да ладно тебе придираться, — Бефана подлила ей еще вина. — Весело, вкусно, музыка хорошая. Чего ещё надо?
Кузьмина Ольга, кандидат исторических наук, фольклорист, писатель. Занимается историей религии и европейским фольклором. В фантастике предпочитает магический реализм. Больше всего любит сочинять сказки, поскольку уверена, что они нужны всем — и детям, и взрослым