15 мая 2018 г. исполняется 220 лет одному из лидеров восстания на Сенатской площади 14 декабря 1825 года, члену тайного общества «Союз благоденствия», лицеисту первого выпуска Ивану Ивановичу Пущину.
В посвящённом Ивану Пущину стихотворении А. С. Пушкин писал: «Мой первый друг, мой друг бесценный!..» И этот титул «бесценного друга» самый близкий товарищ поэта с лицейских времён подтвердил всей своей жизнью.
Доказательством тому служат несколько редких изданий из фонда Президентской библиотеки: книга «Записки И. И. Пущина о Пушкине» 1907 года (она представлена на портале Президентской библиотеки), «“Записки о Пушкине” И. И. Пущин» (1925) и «Письма Г. С. Батенькова, И. И. Пущина и Э. Г. Толля» (1936) (с ними ознакомиться в электронных читальных залах Президентской библиотеки).
Записки Пущина созданы в 1858 г. по настоянию Е. И. Якушкина, сына декабриста Ивана Якушкина, который ещё в Сибири в 1853 г. записывал устные рассказы Пущина. Поводом к их написанию было появление в 1855 г. «Материалов» Анненкова, где политические взгляды поэта и его связи с декабристским движением почти не освещались, как по цензурным условиям, так и по свойственному Анненкову убеждению, что эти связи были случайными. Но это далеко не так. «Если Пущин и колебался принять Пушкина в тайное общество, то нет никакого сомнения, что его беседы поддерживали в поэте тот образ мыслей, который высказывался в его стихотворениях и готовил ему скорую ссылку. Такое же влияние должна была иметь самая жизнь Пущина», — читаем в предисловии к «Запискам».
…Их познакомил экзамен, который принимали на министерском уровне у будущих лицеистов: «У меня разбежались глаза: кажется, я не был из застенчивого десятка, но тут как-то потерялся, — вспоминает Пущин в своих «Записках», — глядел на всех и никого не видал. Вошёл какой-то чиновник с бумагой в руке и начал выкликать по фамилиям. Я слышу: Ал. Пушкин! — выступает живой мальчик, курчавый, быстроглазый, тоже несколько сконфуженный. По сходству ли фамилий или по чему другому, несознательно сближающему, только я его заметил с первого взгляда».
«Все мы видели, что Пушкин нас опередил, многое прочёл, о чём мы и не слыхали, всё, что читал, помнил; но достоинство его состояло в том, что он отнюдь не думал выказываться и важничать, — писал позже, вспоминая о лицейских годах, сосед Пушкина по лицейской «келье» Иван Пущин. — Обстановка Пушкина в отцовском доме и у дяди, в кругу литераторов, помимо природных его дарований, ускорила его образование, но нисколько не сделала его заносчивым, — признак доброй почвы. Всё научное он считал ни во что и как будто желал только доказать, что мастер бегать, прыгать через стулья, бросать мячик и пр. В этом даже участвовало его самолюбие — бывали столкновения, очень неловкие. Как после этого понять сочетание разных внутренних наших двигателей!»
Наталья Фёдоровна Корконосенко, редактор пресс-службы Президентской библиотеки, Санкт-Петербург