Дочери знаменитого филолога и общественного деятеля удалось всего за два месяца после смерти матери собрать, составить и опубликовать книгу воспоминаний о ней друзей, коллег и поклонников таланта Мариэтты Чудаковой.
Сборник «Мариэтта» (М.: Умка-Пресс / Пробел-2000. 2022. Составители Маша Чудакова и Анна Герасимова (Умка) вышел через два месяца после смерти Мариэтты Омаровны Чудаковой (2.01.1937—21.11.2021). В воспоминаниях, мгновенно написанных многими выдающимися современниками, виден масштаб личности этого филолога, писателя, просветителя, общественного деятеля.
Писатель и филолог Олег Лекманов заметил, что Мариэтта была похожа на русскую императрицу, «иногда взбалмошную, даже гневливую, но зато, как немногие, ощущавшую, что Россия — это её страна, о которой она должна заботиться, которую нужно любить и не давать на откуп всяким сволочам и дуракам». И едва ли не каждый мемуарист отмечает именно эту её черту — очень уж она была заметна.
«Она даже в метро спокойно ехать не могла — к ней все время подходили и спрашивали: как жить дальше? Золотой ум, светлая голова. Иногда это совмещается. А уж сколько она сделала для страны, причём тихо, не выпячивая себя. Многие ли знают, что она по деревенским библиотекам развозила книги, беседовала там с детьми? Она восхищалась этими ребятами. Она так верила в Россию, в её народ, так верила в какую-то его необоримую нравственность. Попробуй возрази — тут была целая буря: “А вот увидите!”» — пишет о ней музыкальный критик и писатель Наталья Зимянина.
Политолог Кирилл Рогов вспоминает, как в одной из поездок, стоя у тёмного окна поезда, где-то в глубине России, Мариэтта Омаровна сказала: «Я на любой станции здесь сойду и не оглянусь, моя страна». Это ощущение было в ней очень глубоко, о нём Чудакова говорила и в интервью, которое взяла у нее литературовед Елена Калашникова: «Хотя я урождённая москвичка, всегда физически ощущала своего читателя и слушателя вплоть до Тихого океана, хотя во Владивосток попала только в 2006-м — и проехала на машине до Москвы. У нас такая большая страна, что даже один процент населения — это около полутора миллионов. И меня вполне устраивает, если этот процент меня слышит, читает и что-то интересное от меня узнаёт».
Этот «один процент» составляли самые неожиданные люди. Писатель и журналист Михаил Шевелев вспоминает характерный эпизод: «Зимой 2015-го в Химках дальнобойщики выступали против системы “Платон”. Подогнали с десяток фур на площадку перед “Ашаном” и встали в знак протеста. Им была нужна солярка. Налил две канистры, привез. В благодарность мне предложили чаю на импровизированной кухне, которая располагалась в кузове фуры. Только тихо, пожалуйста, — попросили, — там сейчас лекция. В кузове обнаружилась Мариэтта Омаровна Чудакова, которая рассказывала водилам о реформах Александра Второго. Ни до, ни после не видел, чтобы кого-то слушали с таким вниманием».
Всем этим истовым, требовавшим огромного количества сил и времени просветительством в стране, особой тяги к просвещению в 10-е годы XXI в. уже не демонстрировавшей, занимался человек высокого научного дара и уровня. Благодаря таким учёным, как Мариэтта Омаровна, филология оставалась тем, чем назвал её Мандельштам — «вся кровь». Присущий Чудаковой «напор, всепобеждающий вектор как основа личности» (Анна Герасимова) соединялся со скрупулёзностью текстолога, восстановившего по обрывкам — буквально! — первый вариант романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». С Булгаковым связана огромная часть научной и творческой жизни Чудаковой: она автор его биографии «Жизнеописание Михаила Булгакова» и множества работ и статей о нем. А ещё — о Михаиле Зощенко, о Юрии Олеше и о целой плеяде русских писателей 1920–30-х годов. Она любила работать с писательскими архивами и находила в них настоящие драгоценности. Иногда мрачные…
Анна Берсенева, писатель