Тема номера, бесспорно, — глобальная, относящаяся не только к литературе, культуре и библиотечному делу. Что касается библиотеки как социального института и всей её инфраструктуры, то этот номер — мировоззренческая провокация и вызов в хорошем прогнозном смысле.
Мировоззренческая провокация
Трудно сказать, как откликнется на неё профессиональное сообщество в трёх ипостасях: науки, образовании, практики. Лично меня очень зацепила эта тема во всех трёх аспектах. За свою (уже выше среднестатистической цифры) жизнь я прошла и образование (как студентка ЛГИК им. Н. К. Крупской) и как преподаватель в классической динамике — от ассистента кафедры до профессора, и как практик (десятилетний опыт библиотечной работы в основном в вузовской библиотеке), и как учёный-библиотековед и читателевед в контексте библиотечной психологии.
Понятно, что во всех этих ипостасях рассмотреть заявленную тему просто нереально. Мне представляется, что она могла бы стать самостоятельной темой конференции. Было бы не бесполезно проследить движение теорий, их применение на практике; взаимодействие трёх составляющих (научной, образовательной и практической) развития библиотеки как социального института. И коллективным разумом избавиться от методологии абсурда, подведя знаменатель под принципиальные положения, с тем, чтобы больше не спекулировали и не манипулировали идеологией.
Коллективное бессознательное
Вспомним понятие коллективное бессознательное как одну из форм бессознательного — продукт наследуемых структур мозга. Оно является общим для разных людей, не зависит от индивидуального опыта и истории развития индивида, представляет собой некий единый «общий знаменатель» для разных людей. Коллективное бессознательное основывается на опыте не конкретного человека, а общества в целом. Карл Юнг обозначил его как более глубокий слой индивидуального бессознательного. За словом стоят не только прямые значения, но и более скрытые слои, смыслы, понятные на бессознательном уровне. Это понятие является центральным в аналитической психологии. Его структура состоит из архетипов и идей. Под архетипом понимается определённое образование архаического характера, включающее мифологический мотив. Архетип является тенденцией к образованию инвариантных схем, которые могут значительно колебаться в деталях, не теряя при этом своей базовой структуры, основного мотива.
Невольно напрашивается параллель с концепциями библиотек по Х. Борхесу и Н. Рубакину. Что касается архетипов библиотек, то их как базовые структуры можно интерпретировать в таких инвариантных категориях, как миссия, функция, принципы. Анализ работ библиотековедов свидетельствует о разном наполнении этих категорий в зависимости от интерпретационных подходов.
Валентина Александровна Бородина, профессор кафедры библиотековедения и теории чтения Санкт-Петербургского государственного института культуры, доктор педагогических наук