От Аку­та­га­вы до Му­ра­ка­ми. Об­зор япон­ской про­зы ХХ ве­ка*

Материалом о Харуки Мураками мы завершаем публикацию обзора японской прозы ХХ века. Нарушив принятый ранее алфавитный порядок, мы хотим тем самым выделить имя писателя, чье творчество в некотором роде «венчает» мировую литературу двадцатого столетия. Сам же Мураками говорит: «Моя тема — коридор между внешним космосом и внутренним».
Ха­ру­ки Му­ра­ка­ми — один из са­мых экс­тра­ва­гант­ных пи­са­те­лей со­вре­мен­ной Япо­нии, бо­лее двад­ца­ти лет по­ко­ря­ю­щий умы и серд­ца чи­та­те­лей ми­ра. Пи­са­тель ро­дил­ся 12 ян­ва­ря 1949 го­да в Ки­о­то. Его дет­ст­во про­шло в круп­ном ин­ду­с­т­ри­аль­ном пор­ту Ко­бэ, где мож­но бы­ло до­стать за­ру­беж­ные кни­ги и по­об­щать­ся с ино­ст­ран­ца­ми. Мо­ря­ки аме­ри­кан­ских су­дов ос­тав­ля­ли в бу­ки­ни­с­ти­че­с­ких лав­ках про­чи­тан­ные кни­ги, ко­то­рые охот­но по­ку­па­ли за гро­ши про­дав­цы, что­бы пе­ре­про­дать дру­гим ино­ст­ран­цам. Юный Ха­ру­ки по­ку­пал здесь кни­ги на ан­г­лий­ском язы­ке, ко­то­рый вы­учил са­мо­сто­я­тель­но в 17 лет. Его лю­би­мы­ми пи­са­те­ля­ми бы­ли Тру­мэн Ка­по­те, Рай­монд Чанд­лер, Рай­монд Кар­вер. Ха­ру­ки при­хо­дят в го­ло­ву кра­моль­ные мыс­ли: япон­ская ли­те­ра­ту­ра нуж­да­ет­ся в мо­дер­ни­за­ции, что­бы из ли­те­ра­ту­ры «для вну­т­рен­не­го поль­зо­ва­ния» пре­вра­тить­ся в ли­те­ра­ту­ру об­ще­ми­ро­во­го мас­шта­ба.
Об этом он ве­дет бес­ко­неч­ные спо­ры с от­цом, пре­по­да­ва­те­лем япон­ско­го язы­ка и ли­те­ра­ту­ры. Отец Ха­ру­ки был так­же буд­дий­ским свя­щен­ни­ком, а дед вла­дел не­боль­шим хра­мом в Ки­о­то. Это на­ло­жи­ло оп­ре­де­лен­ный от­пе­ча­ток на вос­пи­та­ние бу­ду­ще­го пи­са­те­ля: «В мо­ем вос­пи­та­нии бы­ло очень мно­го все­го из буд­диз­ма» на пси­хо­ло­ги­че­с­ком, под­соз­на­тель­ном уров­не.
Сту­ден­че­с­кие го­ды Му­ра­ка­ми про­шли в То­кио в пре­стиж­ном уни­вер­си­те­те Ва­сэ­да на от­де­ле­нии клас­си­че­с­кой (гре­че­с­кой) дра­мы. Это бы­ли го­ды по­ли­ти­че­с­ко­го ха­о­са и зна­ме­ни­тых сту­ден­че­с­ких бун­тов про­тив вой­ны во Вьет­на­ме. «Хо­тя Япо­ния и не уча­ст­во­ва­ла в той вой­не, мы дей­ст­ви­тель­но ощу­ща­ли сво­им дол­гом ос­та­но­вить её. Это бы­ла дань на­шей меч­те — меч­те о но­вом ми­ре без войн, — вспо­ми­нал пи­са­тель. — Я при­над­ле­жу к по­ко­ле­нию иде­а­ли­с­тов 60-х. Мы дей­ст­ви­тель­но ве­ри­ли, что мир ста­нет луч­ше, ес­ли по­ста­рать­ся. Мы очень ста­ра­лись — но в ка­ком-то смыс­ле все рав­но про­иг­ра­ли. Од­на­ко я пы­та­юсь про­не­с­ти чув­ст­во это­го иде­а­лиз­ма че­рез всю жизнь. И до сих пор ве­рю, что иде­а­лизм спо­со­бен сде­лать мно­го хо­ро­ше­го в бу­ду­щем».
Ха­ру­ки при­шел к сле­ду­ю­ще­му де­ся­ти­ле­тию «по­вз­рос­лев­шим и ра­зо­ча­ро­ван­ным», и ви­дел боль­ше смыс­ла уже не в по­ис­ках «спра­вед­ли­во­с­ти ок­ру­жа­ю­ще­го ми­ра, а в ню­ан­сах вза­и­мо­от­но­ше­ний лю­дей, вну­т­рен­ней гар­мо­нии ин­ди­ви­да», — пи­шет пер­вый пе­ре­вод­чик Му­ра­ка­ми на рус­ский язык Дми­т­рий Ко­ва­ле­нин. В те­че­ние се­ми лет Ха­ру­ки дер­жал джаз-бар, где и на­чал пи­сать свои пер­вые кни­ги. Он хо­ро­шо по­мнил, как при­шла к не­му эта идея в ап­ре­ле 1978 г. на бейс­боль­ном мат­че Япо­нии и США. Его пер­вый ро­ман «Слу­шай пес­ню ве­т­ра» был из­дан в 1979 го­ду. На­зва­ние он по­за­им­ст­во­вал у сво­е­го лю­би­мо­го ав­то­ра Тру­мэ­на Ка­по­те. «Свет­ло-гру­ст­ный, тон­ко ском­по­но­ван­ный из вос­по­ми­на­ний ти­ней­д­же­ра, кон­тра­с­ти­ру­ю­щих с не­о­жи­дан­но зре­лы­ми фи­ло­соф­ски­ми им­про­ви­за­ци­я­ми на те­мы жиз­ни и смер­ти», — пи­шет Ко­ва­ле­нин, этот ро­ман-кол­лаж буд­то за­пол­нил не­кую «пу­с­то­вав­шую ни­шу в ли­те­ра­ту­ре мо­ло­де­жи ухо­дя­щих се­ми­де­ся­тых». Язык ро­ма­на — это язык ста­ро­го дру­га, ко­то­рый го­во­рит о тво­их про­бле­мах, на тво­ем язы­ке. Ро­ман по­лу­чил пре­мию за луч­ший де­бют ли­те­ра­тур­но­го жур­на­ла «Гунд­зо».
1980-е гг. — пе­ре­ход к пост­мо­дер­ну, эра эко­но­ми­че­с­ко­го про­цве­та­ния при­ве­ла к сме­не ста­рой си­с­те­мы цен­но­с­тей (хо­ро­шая ра­бо­та, креп­кая се­мья) — но­вой, не об­ре­ме­нен­ной из­лиш­ни­ми обя­за­тель­ст­ва­ми. Впер­вые за всю ис­то­рию Япо­нии «но­вое че­ло­ве­че­ст­во» — мо­ло­дые пи­са­те­ли вы­хо­дят за рам­ки на­ци­о­наль­ных тра­ди­ций и при­бли­жа­ют­ся к сво­им свер­ст­ни­кам из Ев­ро­пы и Аме­ри­ки. С ро­ма­ном «Слу­шай пес­ню ве­т­ра» на Стра­ну вос­хо­дя­ще­го солн­ца на­хлы­ну­ла но­вая вол­на япон­ской «лег­кой» ко­с­мо­по­ли­ти­че­с­кой ли­те­ра­ту­ры. Мо­ло­дое по­ко­ле­ние сто­ро­нит­ся все­го «тя­же­ло­го» и «ква­д­рат­но­го», одер­жи­мо «лег­ким, не при­вя­зан­ным к зем­ле об­ра­зом жиз­ни, лег­ки­ми, не­ му­читель­ны­ми лю­бов­ны­ми от­но­ше­ни­я­ми, сво­бо­дой, не­при­яти­ем лю­бо­го на­вя­зы­ва­ния».
Из­ме­ни­лись ин­то­на­ции про­зы от аб­со­лют­ной се­рь­ез­но­с­ти, пре­об­ла­дав­шей в про­из­ве­де­ни­ях пи­са­те­лей преж­не­го по­ко­ле­ния к по­валь­но­му ве­се­лью пост­мо­дер­нист­ской па­ро­дии, ото­шла в тень на­ци­о­наль­ная тра­ди­ция под на­по­ром «ве­с­тер­не­за­ции». Кри­ти­ки на­зва­ли это яв­ле­ние «кросс­куль­ту­рой», то есть куль­ту­рой пе­ре­кре­ст­ка, ру­га­ют мо­ло­дых за «про­ва­лы па­мя­ти» (То­кио Игу­ти). На­оки Ва­та­бэ счи­та­ет, что япон­ская ли­те­ра­ту­ра «поч­ти умер­ла», ут­ра­ти­ла стиль, по­те­ря­ла дар опи­са­ния.
Этот путь не­ве­со­мо­с­ти про­хо­дит и Ха­ру­ки Му­ра­ка­ми, ког­да «все на све­те про­но­сит­ся ми­мо, вот и нас не­сет не­ве­до­мо ку­да». Му­ра­ка­ми — ли­дер ли­те­ра­ту­ры «про­хлад­но­го ни­ги­лиз­ма». Лю­би­мый его пер­со­наж — зна­ко­мый нам с дет­ст­ва «лиш­ний че­ло­век», оди­но­кий, за­пер­тый вну­т­ри сво­е­го «я» веч­ный ин­ди­ви­ду­а­лист в об­ще­ст­ве тра­ди­ци­он­ных кол­лек­ти­вист­ских цен­но­с­тей, по­ста­рев­ший и «слег­ка при­сы­пан­ный пеп­лом по­сты­лой и не­ин­те­рес­ной ему жиз­ни» «ди­тя-цве­ток» по­ко­ле­ния меж­ду­на­род­ной мо­ло­деж­ной контр­куль­ту­ры 1968 г.
Но в от­ли­чие от сво­их дво­ю­род­ных рус­ских пра­де­ду­шек Ру­ди­ных и Ла­в­рец­ких ге­рои Му­ра­ка­ми по­бег из по­ш­ло­с­ти и три­ви­аль­но­с­ти все-та­ки со­вер­ша­ют. «Точ­нее, об­сто­я­тель­ст­ва жиз­ни вы­нуж­да­ют их на это. Без­ра­бот­ные ре­бя­та с та­ра­ка­на­ми в го­ло­ве ока­зы­ва­ют­ся не так про­сты. В каж­дом кро­ет­ся тай­ный ге­ний» (Майя Ку­чер­ская). Ха­ру­ки Му­ра­ка­ми пред­ла­га­ет мо­ло­де­жи «ге­роя сво­е­го вре­ме­ни» с про­чув­ст­во­ван­ной и осо­знан­ной по­зи­ци­ей. Что бы с ни­ми не про­ис­хо­ди­ло «эти стран­ные лю­ди» хо­тят ос­та­вать­ся людь­ми в са­мых не­че­ло­ве­че­с­ких си­ту­а­ци­ях. Да­же ес­ли их по­ступ­ки не­ко­му по­нять и оце­нить, да­же це­ною соб­ст­вен­ной жиз­ни. Его ге­рои — «нор­маль­ные лю­ди, та­кие, как вы и я, за­хва­чен­ные во­до­во­ро­том со­вре­мен­ной жиз­ни».
Вто­рой ро­ман Му­ра­ка­ми — «Пин­бол 1973» — про­дол­жил, а тре­тий — «Охо­та на овец» (1982) — за­вер­шил так на­зы­ва­е­мую «Три­ло­гию Кры­сы». В нем ми­с­те­рия, на­ча­тая в пер­вых двух ро­ма­нах, при­об­ре­ла по­ис­ти­не все­лен­ский раз­мах. В ро­ма­не «Охо­та на овец» ба­ланс лёг­ко­с­ти и «тя­же­с­ти поч­ти со­вер­ше­нен», — пи­шет Гри­го­рий Чхар­тиш­ви­ли, из­ве­ст­ный мно­гим как Бо­рис Аку­нин. Мо­жет быть по­это­му Д. Ко­ва­ле­нин вы­брал для первого перевода имен­но «Охо­ту на овец», ро­ман от­крыв­ший ок­но в со­вре­мен­ную Япо­нию, за­кры­тое с се­ми­де­ся­тых.
В 1985 г. вы­шел ро­ман «Стра­на чу­дес без тор­мо­зов. Ко­нец Све­та», за ко­то­рый Ха­ру­ки Му­ра­ка­ми по­лу­чил пре­мию Та­нид­за­ки как за са­мое не­о­жи­дан­ное про­из­ве­де­ние го­да. По су­ти, это не од­на ис­то­рия, а две — «Стра­на Чу­дес без тор­мо­зов» и «Ко­нец Све­та». Ис­то­рии раз­ные и по сю­же­там, и по ха­рак­те­ру. По сло­вам Му­ра­ка­ми, «впол­не воз­мож­но, что «Ко­нец Све­та» я пи­сал пра­вым по­лу­ша­ри­ем моз­га, а «Стра­ну Чу­дес» — ле­вым…» Гла­вы обе­их ис­то­рий че­ре­ду­ют­ся, со­зда­вая не­о­быч­ное, за­га­доч­ное, да­же ми­с­ти­че­с­кое по­лот­но.
В 1987 г. вы­шел ро­ман Му­ра­ка­ми «Нор­веж­ский лес», став­ший бест­сел­ле­ром 80-х и вы­дер­жав­ший ти­раж бо­лее 4 млн эк­земп­ля­ров. Этот са­мый ре­а­ли­с­ти­че­с­кий ро­ман пи­са­те­ля на­зван в честь пе­сен­ки «Битлз», на­пи­сан­ный под вли­я­ни­ем Ф. С. Фитцдже­раль­да. В 1992 г. был на­пи­сан са­мый прон­зи­тель­ный ро­ман Му­ра­ка­ми «К югу от гра­ни­цы, на за­пад от солн­ца», на­зван­ный «Ка­саб­лан­кой» по-япон­ски. Лейт­мо­ти­вом ро­ма­на ста­ла ме­ло­дия Дю­ка Элинг­то­на «Не­сча­ст­ные влюб­лен­ные». «Влюб­лен­ные, ро­див­ши­е­ся под не­сча­ст­ли­вой звез­дой, — про­го­во­ри­ли Си­ма­мо­то. — Буд­то про нас ска­за­но». Они встре­ти­лись че­рез 25 лет по­сле раз­лу­ки и сно­ва по­лю­би­ли друг дру­га.
Жен­ские об­ра­зы Му­ра­ка­ми мяг­кие, жи­вые. «Фак­ти­че­с­ки впер­вые в “муж­ской” ху­до­же­ст­вен­ной бел­ле­т­ри­с­ти­ке мы встре­ча­ем яр­кий ин­ди­ви­ду­аль­ный жен­ский ха­рак­тер, ко­то­ро­му сим­па­ти­зи­ру­ешь и со­чув­ст­ву­ешь, — пи­шет ис­сле­до­ва­тель­ни­ца со­вре­мен­ной япон­ской ли­те­ра­ту­ры Сю­зен Дж. Нэ­пи­ер. — Жен­ские пор­т­ре­ты в ро­ма­нах Му­ра­ка­ми не­о­рди­нар­ные лич­но­с­ти».
Кни­ги Му­ра­ка­ми изо­би­лу­ют на­зва­ни­я­ми пла­с­ти­нок и рок-групп, име­на­ми ки­но­ре­жис­се­ров и джа­зо­вых ис­пол­ни­те­лей, брэн­да­ми сти­раль­ных по­рош­ков и мар­ка­ми ма­шин. Ав­тор счи­та­ет, что эти зна­ки и сим­во­лы ци­ви­ли­за­ции боль­ше зна­ко­мы со­вре­мен­ным лю­дям, чем так на­зы­ва­е­мая «жизнь». Из этих мо­мен­таль­ных сним­ков пи­са­тель со­зда­ет кол­лаж сво­их про­из­ве­де­ний. Ге­рои об­суж­да­ют лишь пи­са­те­лей, сно­ви­де­ния, ки­но­филь­мы и кни­ги. Ав­тор, как и его ге­рои, от­го­ра­жи­ва­ет­ся от ми­ра за эк­ра­на­ми, пла­с­тин­ка­ми, ко­мик­са­ми, по­сте­ра­ми, лю­би­мы­ми ве­ща­ми и ин­те­рь­е­ра­ми. Но эти сим­во­лы толь­ко под­чер­ки­ва­ют вну­т­рен­нюю кла­у­с­т­ро­фо­бию. «Та­кая жизнь по­треб­ле­ния и на­слаж­де­ния не мо­жет про­дол­жать­ся веч­но. На­ста­нет день и она рух­нет и ис­чез­нет», — пи­шет Му­ра­ка­ми.
Ге­рои Му­ра­ка­ми не лю­бят спо­рить, си­дят в ма­ши­нах, смо­т­рят на мо­ре или про­сто спят, им не­за­чем вы­ра­жать свои эмо­ции или при­ст­ра­с­тия. Связь вре­мен не про­сто рас­па­лась, она обо­рва­на на­ме­рен­но. «На­сту­па­ет Эра Пу­с­то­ты, в ко­то­рой па­рит Дух Ме­т­ро­по­лии» — пи­шет М. Нем­цов в ста­тье «Блюз про­сто­го че­ло­ве­ка». Не толь­ко в Япо­нии на­зы­ва­ют на­сто­я­щее вре­мя «Эрой Пу­с­то­ты», в 1980-е гг. в США да­же со­чи­ни­ли тер­мин «нет-по­ко­ле­ние», удоб­но обо­зна­чив им тех, кто ни к че­му не стре­мит­ся. И хо­тя все кни­ги Му­ра­ка­ми о «по­ре взрос­ле­ния», в них поч­ти нет ро­ди­те­лей или се­мей ге­ро­ев, ни­ко­го из «по­ко­ле­ния от­цов».
Япон­ский мо­ло­деж­ный жур­нал «Эй-Джи», ана­ли­зи­руя твор­че­ст­во пи­са­те­ля, спра­ши­ва­ет: «На­сколь­ко со­от­но­сит­ся эта без­за­бот­ность в от­но­ше­нии к жиз­ни с ре­аль­но­с­тью на­шей не­об­хо­ди­мо­с­ти вы­жить в ней?»
В Рос­сии Му­ра­ка­ми из­ве­с­тен и лю­бим уже 6 лет. В этом го­ду долж­ны быть опуб­ли­ко­ва­ны все де­сять ро­ма­нов пи­са­те­ля, вклю­чая «Спут­ни­ко­ву лю­бовь» и «Каф­ку на взмо­рье» (2002). Пе­ре­вод­чик и пер­во­от­кры­ва­тель Му­ра­ка­ми Дми­т­рий Ко­ва­ле­нин на­пи­сал би­о­гра­фи­че­с­кую кни­гу «Му­ра­ка­ми», ко­то­рую в 2003 г. вы­пу­с­тят «Книж­ное обо­зре­ние» и из­да­тель­ст­во «Со­фия».
Все про­из­ве­де­ния Му­ра­ка­ми про­ни­за­ны му­зы­кой. «Му­зы­ка­ли­за­ция тек­с­то­во­го по­то­ка» Му­ра­ка­ми — те­ма от­дель­но­го ис­сле­до­ва­ния. Но на ра­дость по­клон­ни­ков пи­са­те­ля со­об­ща­ем, что вы­шел му­зы­каль­ный аль­бом «Са­унд­тре­ки к кни­гам Ха­ру­ки Му­ра­ка­ми». На дис­ке со­бра­ны 27 ком­по­зи­ций, ко­то­рые слу­ша­ют или ис­пол­ня­ют ге­рои его книг.
За­кон­чить этот об­зор мне хо­те­лось бы сло­ва­ми В. Пе­ле­ви­на: «Му­ра­ка­ми мне нра­вит­ся, это на­сто­я­щий ма­с­тер, в от­но­ше­нии ко­то­ро­го очень вер­на япон­ская по­сло­ви­ца: “Ве­ли­кое ма­с­тер­ст­во по­хо­же на не­уме­ние”. Да, он по­ет о том, что ви­дит, но все де­ло в том, ку­да он смо­т­рит».

Светлана Ермишко

* Окончание. На­ча­ло в № 2–9

Му­ра­ка­ми Ха­ру­ки. Охо­та на овец: Ро­ман / Ха­ру­ки Му­ра­ка­ми; [Пер. с яп. и по­слесл. Д. Ко­ва­ле­ни­на]. — СПб.: Ам­фо­ра, 2000. — 477 с.
Му­ра­ка­ми Ха­ру­ки. Охо­та на овец: Ро­ман / Пер. с яп. Д. Ко­ва­ле­ни­на. — СПб.: Ам­фо­ра, 2003. — 381 с.
Му­ра­ка­ми Ха­ру­ки. Слу­шай пес­ню ве­т­ра; Пин­бол 1973: Ро­ма­ны / Пер. с яп. В. Смо­лен­ско­го; По­слесл. М. Нем­цо­ва. — М.: ЭКС­МО, 2002. — 383 с.
Му­ра­ка­ми Ха­ру­ки. Хро­ни­ки За­вод­ной Пти­цы: Ро­ман / Пер. с яп. Ива­на и Сер­гея Ло­га­че­вых. — М.: Не­за­ви­си­мая Га­зе­та, 2002. — 768 с.
Му­ра­ка­ми Ха­ру­ки. Дэнс. Дэнс. Дэнс: Ро­ман / Пер. с яп. Д. Ко­ва­ле­ни­на. — СПб.: Ам­фо­ра, 2003. — 571 с.
Му­ра­ка­ми Ха­ру­ки. При­зра­ки Лек­синг­то­на: Рас­ска­зы / Пер. с яп. А. За­ми­ло­ва. — М.: ЭКС­МО, 2003. — 176 с.
Му­ра­ка­ми Ха­ру­ки. Нор­веж­ский лес: Ро­ман / Пер. с яп. А. За­ми­ло­ва. — М.: ЭКСМО, 2003. — 368 с.
Му­ра­ка­ми Ха­ру­ки. Стра­на Чу­дес без тор­мо­зов и Ко­нец Све­та: Ро­ман / Ха­ру­ки Му­ра­ка­ми; Пер. с яп. Д. Ко­ва­ле­ни­на. — М.: ЭКС­МО, 2003. — 544 с.
Му­ра­ка­ми Ха­ру­ки. К югу от гра­ни­цы, на за­пад от солн­ца: Ро­ман / Пер. с яп. Ива­на и Сер­гея Ло­га­че­вых. — М.: ЭКС­МО, 2003. — 208 с.