В №1 за 2012 журнала «Библиотечное Дело» опубликованы отклики на статью Г. М. Пальгуевой «Другой взгляд на школу «Лидер»». Тема зацепила за живое и В. А. Бородину.
В нашем профессиональном библиотечном сообществе не так часто встречаются обсуждения, дискуссии, полемика. Эти жанры профессиональной коммуникации стоит только приветствовать. Не каждый журнал идёт на такую акцию — «себе дороже», поэтому стоит только приветствовать инициативу редакции и редколлегии журнала «Библиотечное Дело». Однако когда у профессионалов появляется непрофессиональная агрессия, становится горько и стыдно за библиотечное сообщество. Вместо достойного, «по гамбургскому счёту», обсуждения проблем, обозначенных на примере школы «Лидер», всплывают какие-то мелочные обиды, злобная лексика, групповщина… Невольно возникают ассоциации с «тройками» в сталинские времена.
Прочитав статью Галины Михайловны Пальгуевой «Продвигаем… стратегии? Другой взгляд на школу «Лидер»»*, я не увидела никакой «крамолы» в адрес организаторов школы «Лидер». Позже, перечитав статью уже пристрастно, с учётом осуждающих выпадов со стороны оппонентов Г. М. Пальгуевой, я убедилась, что она представляет собой вполне серьёзную, профессионально написанную аналитическую работу. Пожалуй, если не принимать в расчёт такие выражения, как: «элементарно, Ватсон!», «бросьте в меня камень», «скушаю галстук». Они, на мой взгляд, не соответствуют стилистике данной статьи, но, возможно, в провокативной логике дискуссии вполне уместны и оправданы. Они-то и оказались эмоционально привлекательной и удобной мишенью для одного из оппонентов Г. М. Пальгуевой — Татьяны Владимировны Пантюховой, заведующей отделом научно-исследовательской деятельности и инноваций НГОДБ. Однако попытка «покидать камушки» получилась расплывчатой и бездоказательной. Если говорить о концепции школы «Лидер» и теме «Приобщение к чтению: успешные технологии в новом веке», то озвученное в данном отклике, конечно, не концепция, а перечисление задач, которые могут иметь отношение к любой школе и даже к любому отдельному мероприятию.
Далее, Т. В. Пантюхова пишет: «Все участники школы пришли к выводу, что в название надо внести новый смысл “Приобщения к чтению: технологии успеха в новом веке?”. На мой взгляд — это попадание в цель — произошло изменение в сознании участников, запущен механизм мыследеятельности и критического мышления, произошла выработка коллективного (демократического) решения» (с. 41). По поводу этого утверждения у меня возникают вопросы. Какой же новый смысл требуется внести в название? Что за изменения в сознании участников произошли? Как их измерили? Каким образом и какой механизм мыследеятельности и критического мышления запущен? В чём заключается «выработка коллективного (демократического) решения»? Как мне кажется, сработал эффект бумеранга: «бла, бла, бла» относится к автору процитированных слов.
Удивляет и проглядывающее в этом отклике неуважение к другим людям. В запале «полемики» Татьяна Владимировна оскорбляет очень многих профессионалов. Так, она комментирует вопрос Г. М. Пальгуевой следующим образом: «“Разве вопрос о прогностической эффективности выхода библиотеки в социум не может стать составной частью концепции?” Как это объяснить библиотекарям-практикам? Хочется ответить: “вы поняли, что вы сказали?” (придерживаясь стилистики “съем галстук”). Не сомневаюсь, что Галина Михайловна понимает, понимаю и я (всё-таки за плечами аспирантура, опыт написания диссертации), понимают ещё 5 человек (назовите фамилии тех, кто этой проблемой занимается в библиотечном деле)».
Какой рейтинг понимающих данный вопрос!!! Галина Михайловна и Татьяна Владимировна, да ещё пять человек! Как же Вы, Татьяна Владимировна снизошли до уровня Галины Михайловны, да ещё пяти человек? Остальные профессионалы библиотечной отрасли такие безграмотные? Смею Вас заверить, Татьяна Владимировна, что много специалистов «этой проблемой занимаются в библиотечном деле».
Другой пример оскорбительного высказывания привожу в редакции автора: «Десять чиновников пришли в библиотеку на акцию, возможно вместе с детьми и каждые десять дней обменивают книги в библиотеке. Вероятно всего это самые мелкие клерки (выделено мною. — В. Б.), от которых состояние библиотек вообще никак не зависит «хорошо, что хоть узнали, где находится библиотека» (с. 42). Но ведь это наши читатели! Как же можно столь уничижительно о них отзываться? Тем более, что мы все — «мелкие клерки», над нами такая иерархическая вертикаль находится!
Ещё пример не только неуважения к коллегам, но и профессиональной неосведомлённости: «Какой работой может похвастаться ЦСДБ им. Пушкина города Сарова и поделиться её эффективностью не ясно (из статьи Г. М. Пальгуевой). Приходится догадываться по тексту, что издана какая-то книга, что она стала очень эффективной. Только о ней знают очень узкий круг библиотекарей. Как же продвинуть книгу?» (с. 43). (Цитата приведена в редакции автора. И она оказалась вне контекста рассуждения автора — см. текст отклика.)
Другой оппонент — Елена Александровна Потехина, весьма оригинальна в риторике: от чувств, которые она испытывает — «ощущение гадливости, словно я прикоснулась к чему-то грязному и липкому» — до философской интерпретации с помощью притчи поведения осуждаемого и осуждаемых. Понятно, у кого «кругом грязь, беспорядок и запустение», а у кого «удивительное и прекрасное… сладкий сон детских грёз». И тут же назидание для Г. М. Пальгуевой: «Не суди, да не судим будешь». А далее: «Тем, кто занимается настоящим делом, некогда перемывать кости другим. Дух осуждения — страшный дух!» — Пригвоздили!!!
Кто же кому перемывает косточки? Что касается Галины Михайловны, то она косточки никому не перемывала. Она анализировала работу школы «Лидер», тема которой — «Приобщение к чтению: успешные технологии в новом веке» — была выбрана самими организаторами. Судя по материалам, выложенным на сайте библиотеки, школа «Лидер» от этой темы была далека. Тема сама по себе, а Школа сама по себе. Чтобы и мне не бросили упрёк, что «не участвовала в Школе», солидаризируюсь с мнением редакции: «о том или ином мероприятии можно судить не только благодаря непосредственному участию в нём, но и по его описанию». Участвовали в школе «Лидер», как отметили сами организаторы, всего 60 человек. А как же тогда узнает всё профессиональное сообщество о том, для чего, что, как и с какой эффективностью проводилась эта Школа?
Позволю себе не согласиться с мнением Натальи Ивановны Бочкарёвой о кулуарных «неофициальных» разговорах как «сплетнях». Не все участники конференций, форумов и даже школ могут выступить официально. Как раз в кулуарах на свободной, демократической основе происходит рефлексия «официальных» речей. Так, например, на форуме Публичных библиотек именно в кулуарах я услышала от коллеги-практика реакцию на один из докладов: «Только, только привыкли к термину “пользователь библиотеки”, как нам вбрасывают “клиент библиотеки”». Кстати сказать, вопросы терминологии далеко не безобидны: ведь слово — это дело.
И уж совсем не могу согласиться с тем, что «журнал “Библиотечное Дело”» позволил сделать свои страницы местом проявления амбиций, ревности к работе других и чрезмерной самоуверенности…» (с. 40). Этот журнал предоставляет дискуссионную площадку, независимо от своих симпатий или антипатий. Директор НГОДБ заявляет: «Слишком уж неприкрыто язвительны выпады автора в нашу сторону, что, по мнению многих сотрудников библиотеки и коллег из России, наносит ущерб нашей деловой репутации» (с. 40). Во-первых, надо бы привести примеры из текста статьи Г. М. Пальгуевой, свидетельствующие о «неприкрыто язвительных выпадах» автора. Во-вторых, назвать хотя бы несколько ФИО сотрудников и коллег, считающих, что текст статьи Г. М. Пальгуевой «наносит ущерб нашей деловой репутации». В-третьих, неужели одна статья может нанести ущерб деловой репутации такой библиотеки?
Повторюсь: статья Г. М. Пальгуевой — это вполне серьёзная аналитическая работа, написанная профессионально. Да и все другие публикации Г. М. Пальгуевой отличаются аналитикой дискуссионного характера. Уважаемые коллеги, прочитайте эти статьи. Вы убедитесь, что статья, вызвавшая столь непрофессиональную агрессивную реакцию со стороны бывших коллег Галины Михайловны — сотрудников НГОДБ, находится в том же теоретико-методологическом поле профессиональной коммуникации, в каком и все остальные её работы. Когда вышла эта статья, мне захотелось откликнуться на неё — без привязки к школе «Лидер». Я увидела в ней две весьма важные проблемы: терминологическую и экспертную. Они меня давно тревожат, и я их часто в разных аспектах и в рамках многих читателеведческих и библиотековедческих проблем рассматриваю. Но, к сожалению, на тот период на такой отклик не было времени.
В нашей библиотечной печати нет недостатка в публикациях о чтении: приобщении, продвижении, поддержки, развитии, пропаганды, формировании, обеспечении, рекламы (и т. д., и т. д.) чтения. А вот насколько «успешны» «успешные технологии в новом веке» по сравнению со «старым» веком или с каким-то другим веком? По каким критериям и показателям мы можем доказать эффективность (затраты к результатам) «успешность» технологий? Не понимается ли эпитет «успешные» применительно к технологиям приобщения к чтению априори как критерий и показатель эффективности? К сожалению, большинство разнообразных мероприятий, посвящённых вопросу чтения, проходят по принципу: «а у меня в кармане гвоздь, а у нас сегодня гость, а у нас на кухне газ…» — шумно и в разные стороны.
Цепочка любой школы: концепция — стратегия – мотивация результативности — установки — цель и задачи — технологии, методики, инструментарий — результат — его рефлексия, оценка, экспертиза эффективности — прогнозирование внедрения на практике — выводы и итоги для дальнейшей «распаковки круга незнания» и «преображения» существующей библиотечной действительности.
Было бы целесообразно проанализировать все проведенные школы «Лидера», показать их рост и эффективность, а не демонстрировать защиту «чести мундира» бранной лексикой.
Защитите честь мундира школы «Лидер». Предлагаю директору и заведующей отделом научно-исследовательской деятельности и инноваций НГОДБ вместо непрофессиональной агрессии осуществить профессиональную рефлексию. Поднимите все материалы школы «Лидер», сделайте поаспектный и контент-анализ концепций этих школ, их эффективности с использованием объективных и субъективных критериев и показателей без обращения к точке зрения вашего «злейшего врага», наносящего ущерб, как вы считаете, вашей деловой репутации. Пусть профессиональное библиотечное сообщество убедиться в значимости и результативности Школы, её вкладе в развитие библиотечного дела — я уверена, таковой действительно имеется. Я ни в коем случае не ставлю под сомнение ваш профессионализм и то, что вы делаете огромную работу для читателей библиотек, и совершенствуете лидерские качества библиотекарей в рамках школы «Лидер». Кстати, школа «Лидер» — что это? Мероприятие, на которое собираются библиотечные лидеры? Или мероприятие, где готовят таких лидеров? Или то и другое вместе? А какова гуманитарная экспертиза этих школ, проводимых с 2004 года? Почитайте статью Г. М. Пальгуевой «Новая универсалия культуры. Место и роль библиотеки в гуманитарной экспертизе» (Библиотечное Дело. — 2010. — №18. — С. 24–29).
Уважаемые коллеги! Давайте стремиться к тому, чтобы друг друга понимать, уважая и уважать, понимая.
Валентина Александровна А. Бородина, профессор кафедры библиотековедения и теории чтения Санкт-Петербургского университета культуры и искусств, доктор педагогических наук.