Мы живём в мире,
где похороны важнее покойника,
где свадьба важнее любви,
где внешность важнее ума.
Мы живём в культуре упаковки,
презирающей содержимое.
Эдуардо Галеано
XX век разделил мир на два лагеря: апологетов высокой культуры и приверженцев «низкой» поп-культуры.
Библиотеке в этом мире отводилось место «эталона высокой культуры»: не стыдно поставить на полки и читать А. П. Чехова, Л. Н. Толстого и иже с ними. Нельзя было потакать низкопробным вкусам публики, удовлетворять эмоциональные, а не интеллектуальные запросы.
Однако дрейф общества к массовой культуре незаметно значительно изменил картину мира и ценностные установки последующих поколений. По данным исследования антрополога Гранта МакКракена1, лидерами общественного мнения в США всё в большей степени становятся актёры, что характеризует преобладание в общественном сознании таких ценностей, как известность, успех, престиж, богатство. С 1900 по 1910 г. актёры привлекли к себе 17% внимания, с 1900 до 1950 г. — 24 %, к 2010 г. — 37% (в четыре раза больше, чем у учёных), а доля писателей снизилась с 11% до 3%. Полагаю, что в нашей стране итоги подобного исследования были бы аналогичными.
Сегодня мы отмечаем, что в библиотеках полки с любовными романами и фэнтези потеснили классику, а признаться в том, что читаешь Дарью Донцову, стало не стыдно. XXI век примирил сторонников обоих лагерей: Джон Сибрук, автор книги «Nobrow. Культура маркетинга. Маркетинг культуры» ввёл понятие «ноубрау», которое объединяет «высокую» (элитарную) и «низкую» (массовую) культуру в единое поле. Мы согласны с А. В. Захаровым, который предлагает понятие «массовая культура» рассматривать не как оценочную, эстетическую категорию, а как способ, которым она создаётся, распространяется и используется2. Многими исследователями отмечается, что моделью современной культуры становится «глобальный супермаркет»3, отличающийся мозаичностью (объединением необъединяемого), установкой на втягивание и удерживание потребителя, на которые работают реклама, дизайн и другие факторы, и учётом запроса потребителя через обратную связь. Думаю, несложно в этих характеристиках увидеть современную библиотеку, да и поставить точку в споре: кому они оказывают услуги — клиенту или читателю4. Очевидно, что в описанных явлениях прослеживается глобализационный процесс развития массовой культуры как культуры потребления.
Вопрос, повлияла ли массовая культура на такое многогранное явление, как продвижение чтения, включающее литературный и издательский сектора экономики, рекламу, библиотеки и книжные магазины, в таком ключе можно и не ставить, потому что ответ очевиден. Все эти сферы деятельности относятся к культуре, которая сегодня является массовой. Однако, живя в «текучей повседневности», мы не всегда можем отрефлексировать происходящее и увидеть проявления массовой культуры, в то время как это очень важно для оценки факторов влияния на важнейший культурный процесс — продвижение чтения.
Светлана Юрьевна Волженина, кандидат педагогических наук, Ханты-Мансийск
1 Массовая культура. — Текст: электронный // Википедия. Свободная энциклопедия. — Режим доступа: https://ru.wikipedia.org/wiki/wiki/Массовая_культура
2 Захаров А. В. Массовое общество и культура в России: социально-типологический анализ // Вопросы философии. — 2003. — №9. — С. 4.
3 Осипова Н. О. Супермаркет как модель современной культуры // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. — 2010. — №4–1. — С. 115–120. — Электронная копия доступна на сайте КиберЛенинка. — Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/supermarket-kak-model-sovremennoy-kultury/viewer
4 Руссак З. В. «Клиент» как слово-концепт современной библиотечной действительности / З. В. Руссак, Л. В. Сокольская. — Текст: электронный // Вестник Челябинской государственной академии культуры и искусств. — 2013. — №2 (34). — С. 23–30. — Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/klient-kak-slovo-kontsept-sovremennoy-bibliotechnoy-deystvitelnosti/viewer