«Рембрандт античных руин»

Заканчивался XVIII век, который «внёс последние архитектурные и живописные черты в картину Рима» — фонтан Треви, виллу Альбани, казино виллы Памфили. Эти сооружения, как и картины дикого, ещё нетронутого великолепия римских руин (классический период) было суждено запечатлеть на своих гравюрах последнему гениальному безумцу Рима этой эпохи — Джованни Пиранези.
Импозантый Луиджи Ванвителли, придворный архитектор неаполитанских Бурбонов, так отрекомендует Пиранези: «Талант, но совершеннейший безумец». Искусство созидания нисколько ему не свойственно. Он был гением искусства разрушения. Дела рук человеческих его мало трогали, но ветер времени, пыль прошлых эпох будоражили его воображение. В руинах его трагических картин совершалось странное превращение былого римского величия в ещё более грандиозную мистерию. Неукротимая энергия, вложенная в каждую гравюру, — отличительная черта, сопутствующая ему всю жизнь. Источник её, кажется, неисчерпаем. Неумеренная склонность к преувеличениям, буйный порывистый нрав, драматизм таланта — всё питалось этой бьющей через край энергией.
Он был истинным сыном старой Венеции — города авантюристов и романтиков. Выросший в семье каменщика, с малых лет страстно любивший рисовать, мечтая стать архитектором и гравёром, Пиранези всеми силами стремился в Рим. Завоевать себе имя, покорить Вечный город — такова была его главная цель и непоколебимая вера в своё призвание помогла ему побороть все препятствия. А их на его пути было немало. Он голодал по целым месяцам, его компанией были те римские нищие, которых впоследствии он так любил изображать среди античных руин. И совсем не помогал его вспыльчивый неуживчивый характер (учитель Джованни — гравёр Джузеппе Вази едва не поплатился жизнью, посмев утаить от своего ученика секреты мастерства). Чудом, что можно отнести только к ведению Всевышнего, он не раз избегал тюрьмы.
Вообще случай играл важную роль в его жизни. Впрочем, бывали и счастливые случайности. Об одной из них, о его женитьбе, рассказывает Муратов. Рисуя что-то на Кампо-Ваккино — тогдашнем Форуме, Пиранези заметил, идущую в сопровождении младшего брата, милую девушку, поразившую его своими чёрными глазами и стройной фигурой. Он заговорил с ней и узнал, что она дочь садовника виллы Корсини. Дольше терпеть он уже не мог. Отбросив в сторону карандаш, который всё ещё был в его руке, Пиранези ошарашил девушку вопросом, готова ли она выйти за него замуж. Он был наделён редкой красотой, глаза его горели. С таким же напором Пиранези повёл дело с её родителями, не оставляя им ни времени, ни возможности для отказа. И через пять дней отпраздновали свадьбу. Сто пятьдесят пиастров, полученные в приданное, дали, наконец, ему некоторую передышку от нужды.